Ван выскользнул из каюты и устремился назад по десяти метрам главного прохода, мимо кают-компании и камбуза на два квадратных метра шканцев, в сущности, выгородки перед помещением для команды.
Командир, который ждал вместе с Шеннен, был опрятен, на полголовы ниже Вана, с великолепными седыми волосами. Лицо его было худым, но без единой морщины, а глаза казались почти молодыми.
— Командир, — приветствовал его Ван.
— Командир Джеймс Байле. — Гость наклонил голову. — Нам надо поговорить.
— Пройдемте ко мне.
Байле кивнул.
— С удовольствием.
Пока они шли, Байле добавил:
— Я только что прибыл на «Ахерне».
Внутренности Вана сковал холод.
— То есть вы знаете, что здесь случилось?
— Я читал по дороге ваш отчет о битве. Маршал подумал, что мне нужна подробная инструкция.
Это понравилось Вану еще меньше, и он ничего не говорил, пока не задраил люк своей каюты. Командир не потрудился предложить гостю стул, ибо стул был лишь один.
— Что я могу для вас сделать?
— Я тот, кому поручено передать вам приказы.
— Приказы? — Для Вана есть приказы, которые передаются лично? С чего бы? Из-за того, что он уничтожил неизвестный крейсер? Да как могла хоть одна душа в Штабе РКС пронюхать об этом до прибытия его почтовой торпеды? Как они умудрились все переиграть примерно за сорок восемь стандартных часов?
Байле протянул ему стандартный темно-серый конверт.
— Вы должны прочесть это до того, как мы поговорим.
Ван взял конверт, сломал печать и приступил к чтению. Прочел до конца, перечел и, наконец, сосредоточился на ключевых словах.
И вот, наконец, Ван взглянул на пожилого командира.
— Вы случайно не знаете…
— Почему Шеф назначает младшего командира военным уполномоченным к послу, в то время как старший командир перенимает у него командование? — Байле горестно рассмеялся. — А должно быть наоборот, верно?
— Не знаю, что и думать. — У Вана появилось немало предположений за этот краткий миг, но ни одной из пришедших на ум мыслей он не желал обнаруживать. — Вы не можете хотя бы подсказать мне, что к чему?
— У меня для вас есть еще мнемокуб. Мне незнакомо его содержание. Я располагаю лишь скромным предположением… — Байле скривил губы. — В этом секторе создалась высокая напряженность. На «Фергус» напали. Мы не можем позволить себе разместить эскадру близ Скандьи, да и скандийцы нам здесь базироваться не разрешат. Учитывая отсутствие свидетельств опасности, не считая показаний детекторных экранов «Фергуса» и почтовой торпеды, которую вы послали, что случится, если ревяки, арджики или кельты заявят, что вы на них здесь напали?
Самая мысль о нападении старенького «Фергуса» на кого бы то ни было показалась Вану смехотворной, но выглядящее абсурдным с кокпита далеко не всегда видится таковым различным правительствам Рукава.
— Они могут заявить, что вы атаковали торговое судно или корвет, приближавшийся с мирными намерениями.
— И поэтому меня сменяет более опытный офицер?
— Вот именно. Мое присутствие имеет двойной смысл, командир. Во-первых, это способ красноречиво намекнуть, что Новый Ойсин признает вашу правоту, а во-вторых, доверив «Фергус» более старшему офицеру, Космофлот показывает, что не намерен отступать.
— И маршал также может утверждать, что РКС, разумеется, не желают эскалации насилия, и поэтому командование «Фергусом» принял более старший и опытный.
— Именно.
— А почему меня назначают офицером связи?
— Опять же я осмелюсь лишь предположить…
Ван сомневался, что собеседник хоть что-то предполагает, но такая оговорка позволит потом все отрицать.