Эффект Этоса

— Мы все зависим от того, чем занимаемся, — Эмили рассмеялась столь же иронически, сколь и печально. — Если мне не удастся продержаться еще хотя бы несколько лет на дипломатической службе, я не получу квалификации для ранней отставки. А если не зачтут мой срок службы в РКС, мне и вовсе ничего не светит, — она поглядела на Вана. — Простите. Вы говорили о своих делах.

— Помимо того, что я главный пилот «Джойо», я также старший директор. Это означает сочетание обаяния и сметки, чтобы совершенствовать дело, а также устранять неполадки. Между тем я куда больше нуждаюсь в совершенствовании.

— И что вы делаете, когда приходится устранять неполадки?

— Даю советы и надежду, если коротко. В одном представительстве желали, чтобы я заглянул. И ничего не говорили, пока я туда не попал. Они там наблюдали невероятные финансовые поступления, совершенно непредвиденные. Директор вела себя правильно, но ее беспокоило, куда все это ведет…

— А что там было? Или есть?

— Малые корпорации и частные лица бегут из систем, покоряющихся Ревенанту, и обосновываются в системе, где у нас то самое представительство, — им подали напитки, и Ван отхлебнул глоток эля.

— Слишком много денег, и сравнительно мало трат на товары и услуги?

— Именно. Была выработана стратегия, а затем я улетел, и мы оба надеемся, что она поможет.

— Не думаю, что это было так просто. У меня такое чувство, будто немногое вокруг вас вообще было просто. С самого раннего вашего детства, хотя вы никогда ничего об этом не говорили.

— Мне выпало счастливое детство.

— Я не сказала, что вы не были счастливы. Я сказала, что все было непросто. Готова также спорить, что счастья убавилось, когда вы подросли.

Ван беспомощно пожал плечами.

— Похоже, вы очень много знаете. Скажите что-нибудь еще.

Эмили рассмеялась.

— Скажу, — прежде чем заговорить, она позволила себе продолжительный глоток алмарина. — Вам не нравится, когда люди обманывают, но вы можете использовать чистую правду столь же хитро, сколь другие ложь.

Ван преувеличенно содрогнулся.

— Вы попросили сказать что-нибудь еще.

— Продолжайте, — ответил он с насмешливой покорностью.

— То или иное изводит вас годы спустя, — она помедлила. — Корделия сказала, что вы упоминали о кошмарах, в которых все еще видели «Регнери».

— Это правда, — признался Ван. — Не часто, но нет-нет да снится и теперь, — и, вероятно, будет всегда, подумал он, а заодно и те необъяснимые кошмары о «Фергусе».

— Вы из тех людей, которые не могут легко отвернуться от головоломки или досадной ошибки.

Так ли это? Он так по-настоящему и не выяснил, что стояло за нападениями на него. И не разрешил загадок «Коллинза» и «Фергуса».

— Не может быть правдой, что это так по вам бьет, иначе вы нашли бы оправдание тому, что потратили слишком много времени на себя.

Ван простонал:

— Думаю, в нужный миг у меня было достаточно честности.

Если даже Эмили права, ему следовало попытаться разыскать пропавшие корабли, пусть на них и махнули рукой все прочие. Он должен был.

— Лишь в один миг?

— Дайте что-нибудь пожевать, — Ван заметил снующую по залу официантку и огляделся.

— Вон та зеленая кнопка, — подсказала Эмили.

Он нажал кнопку и был вознагражден спроецировавшимся перед ним меню.

— Что здесь хорошо?

— Почти все, но я терпеть не могу кальмыбу.

Ван поднял брови.

— Итог одного эксперимента, проведенного во время изменения окружающей среды в целях колонизации. Кальмыба — это сокращенно кальмаровая рыба. Здешние жители находят ее вкусной. Но для меня… — Эмили скорчила рожицу.

— Склизко?

— Это еще мягко сказано.

Ван в любом случае не заказал бы рыбу, но был признателен за совет. Официантка подошла к столу.

— Золотой тыквенный суп и ягненка с розмарином и яблоками, — заказала Эмили.

— Изумрудный салат и еще одного ягненка, — он поглядел на Эмили. — Вы бы не хотели выпить что-нибудь еще?

— Алмарин превосходен.

Ван кивнул, и официантка скользнула прочь.

— Я не была уверена, что снова о вас услышу, — медленно сказала она. — В прошлый раз вы пробыли тут недолго.

— Тогда у меня не было выбора, — объяснил он. — И я это говорил.

— А я подумала, вдруг вы просто придумали повод, чтобы удалиться.

Ван спросил себя, не дразнит ли она его хоть немного.

— Ничуть. Я бы ни за что вас не покинул, — он чуть не покраснел, делая это невольное признание. На миг Эмили опустила глаза. Ван воспользовался этим мигом, чтобы поглядеть на нее. И ему понравилось увиденное, как, впрочем, и всегда. Ее глаза вновь поднялись.

— А на этот раз вы свободны надолго?

Нет, она его явно дразнила, присутствовал какой-то особый тон.

— На этот раз времени чуть больше. Но мне все же надо успеть на полуночный челнок.

— О, я польщена.

Ван пожалел, что недостаточно находчив, но у него всегда возникали заминки с женщинами.

— Вы… ну скажем, вы заслуживаете, чтобы вам льстили.

Женщина, которую он считал такой собранной, покраснела.

Затем покачала головой.

— Не могу поверить…

— Чему не можете поверить? — спросил он с улыбкой.

— Вам.

— Что… я не хотел вас задеть. Надеюсь, что я не…