Эффект Фостера (СИ)

Мне стоит записать на диктофон то, как она произноси мое имя, с придыханием и острой нуждой, и слушать это на повторе вместо музыки, потому что это, мать его, прекрасно.

– Джефри, – снова позвала она, касаясь губами моей щеки.

– Да?

– Никто еще не видел меня обнаженной, – прошептала она, и ее шепот мгновенно потонул в шорохах леса и щебете птиц.

– Не видел?

– Нет.

– Но как же ты занималась сексом? – ошеломленно спросил я, невольно сжимая ее теплые груди руками.

Она прикусила губу.

– У меня не было секса.

Я не смог справиться с удивлением, которое пронзило мою голову.

– Вы с Мейсоном не…?

– Нет, мы не спали. – Она взяла секундную паузу, чтобы собраться и озвучить следующее: – Он даже никогда не касался меня там, никто не касался…

Дьявол.

Я внимательно следил за каждой эмоцией на ее лице, пытаясь осознать сказанное ею. Ревнивый придурок с собственническими замашками внутри меня ликовал, за что мне хотелось вмазать ему как следует. Я не смог удержать улыбки, захватившей мои губы.

– Так ты девственница, Барбара Эванс?

Она застонала и накрыла мои руки поверх топа своими руками, будто бы опасалась, что после ее откровения я просто столкну ее с пирса.

– Только не смейся надо мной, Фостер, – прошептала она, пряча лицо в изгибе моей шеи. Ее горячая щека прижималась к моему плечу. Смущение поглощало ее. – Я не вынесу этого.

Мои руки переместились на ее спину, я крепко обнял ее.

– Я не собирался смеяться над тобой. Ты… удивительная, моя Барби. – Я мягко сжал ее волосы на затылке и потянул за них, чтобы она отклонила голову, я хотел видеть ее лицо. Нежно поцеловал сладкие губы, прижимая ее к себе так крепко, что она могла потерять сознание от недостатка кислорода.

– Ты привык к другим девушкам, – пробормотала она, моментально вызывая в моей душе протест. Я не мог вспомнить ни одного лица тех девушек, с которыми спал. Называйте меня ублюдком, моральным уродом, как хотите, мне плевать. Но все, что было раньше, имело механический характер действий. Отработанная схема: надеть презерватив, получить удовольствие, попрощаться. Все.

Сейчас я скорее бы умер, чем попрощался бы с ней.

Я крепко схватился за ее талию и резко дернул на себя, целуя со всей страстью, бурлящей во мне, чтобы ее голова расплавилась. Как она может позволять себе думать, что хоть в чем-то уступает любой из тех, с кем я имел дело раньше?

– Мне не нужны другие девушки, мне нужна ты, – уверено заявил я. – И всегда нужна была только ты.

Ее пальцы уверенно сжали мое бедро, взгляд, парящий на грани мольбы, обжег мое лицо. Я понял все без слов, потянул белую эластичную ткань вверх и стянул ее через голову. Ее волосы рассыпались по плечам и спине, топик упал на пирс, прямо как моя челюсть.

Из моих легких испарился весь драгоценный кислород. Она была самым настоящим произведением искусства. Полные груди с розовыми небольшими ореолами и маленькими сосками, торчащими вверх. Мне хотелось опустить руку вниз и сжать член, который успел уже пережить три клинические смерти за последние двадцать минут. Я впервые ощущал такое сильное вожделение.

Просто невыносимое чувство.

Ее грудь покрылась мурашками, а взволнованный взгляд не отрывался от моего лица.

– Джефри? – позвала она, вырывая меня из оцепенения. – Все в порядке?

– Это больше чем просто в порядке, – словно в бреду, прошептал я, не в силах насытиться видом передо мной. – Они еще прекраснее, чем я всегда представлял.

Она округлила глаза.

– Ты представлял?

– С того самого момента как ты перестала быть ребенком. – Я взглянул в ее глаза и дерзко ухмыльнулся. – Хочешь сказать, что не думала обо мне, когда ласкала себя?

Щеки Барбары заалели, ведь я был прав. Ее брови виновато сдвинулись к переносице, как если бы ее поймали на чем-то ужасном. Ее грудь часто вздымалась, розовые маленькие соски выглядели так соблазнительно, что у меня сводило челюсть от желания сомкнуть над ними свои губы.

О, да. Она думала обо мне каждый раз, когда касалась себя – думала обо мне, а не о моем брате.

С хищным прищуром я надвигался на нее, пока она не легла, а я не навис над ней. Моя рука опустилась на ее талию. Ее кожа была горячей, но ее тело подрагивало, словно от холода.

Я вжался бедрами между ее ног, позволяя почувствовать, каким твердым я становился рядом с ней. Ее тонкие белые трусики промокли от моих все еще мокрых после озера боксеров. Я чувствовал ее – чувствовал жар сосредоточенный под ее бельем, чувствовал каждый сантиметр ее кожи.

Боже.

– Я собираюсь сделать тебе приятно, ладно?

Барбара нервно сглотнула и нерешительно кивнула.

Наши губы сошлись в невесомом, почти призрачном поцелуе. Она тихо выдохнула, когда я снова вжался между ее бедер, я поймал этот чертовски соблазнительный вздох и воспользовался тем, что она распахнула губы. Мой язык очертил ее нижнюю губу и мягко сплелся с ее языком.

– Вдруг нас заметят, – прошептала она, запрокидывая голову, когда я стал медленно спускаться поцелуями по ее шее к груди.