Эффект Фостера (СИ)

Я стиснула зубы, только бы не застонать от этого прикосновения, нервно сглотнула, но не от страха, как было однажды с Мейсоном, а от трепетного волнения. Он двинулся дальше, пальцы отодвинули в сторону мое белье и коснулись меня внизу. Я задрожала, с силой прикусывая язык, прикрывая глаза и роняя голову на его плечо, пряча лицо в его шее.

Джефри зашипел, когда его пальцы стали поглаживать меня внизу.

– Боже мой, ты такая влажная. Маленькая упрямица, ты делаешь вид, будто я неприятен тебе, а сама желаешь меня и таешь как фисташковый пломбир на солнце.

Его пальцы кружили над моей чувствительной точкой, растягивали горячую влагу по коже. Мое тело обессилило, полностью сдаваясь в руки этого дикаря. Я схватилась за его обнаженную спину, чтобы не рухнуть на пол, носом утыкаясь в его шею и вдыхая чистый мужской запах. Чувствовать его прикосновения там было так прекрасно, удовольствие, которое мне попросту не с чем было сравнить. Мои пальцы не приносили мне наслаждения до дрожи в коленках, а кроме них, меня никто не трогал внизу.

Я не смогла удержаться и отказать себе в том, о чем так давно мечтала. Я провела кончиком языка по его коже, тут же впиваясь в нее зубами и сжимая челюсти так сильно, что Фостер наверняка почувствовал боль. Он выругался, свободной рукой сжимая мои волосы на затылке. Я ожидала, что он оттолкнет меня, но Фостер лишь сильнее прижал меня к своей шее, носом потираясь о мою голову. Его палец скользнул в меня, я задохнулась и протяжно застонала. Его реакция последовала мгновенно, мышцы спины под моей ладонью напряглись, кожа покрылась россыпью мурашек.

Неужели мой стон так сильно влиял на него?

Он усилил хватку на моих волосах, пока пальцами продолжал подводить меня к точке невозврата. Он делал это так осторожно, интенсивно, но вместе с тем чутко, будто знал мою маленькую тайну, а может, потому что сам хотел быть нежным. Тепло опаляло мои бедра, и я чувствовала, что вот-вот достигну разрядки.

Еще немного.

Совсем чуть-чуть.

Я закатила глаза, ощущая приближение этой смертоносной волны всем телом, еще парочка секунд и…

– Барбара? – донесся голос Мейсона откуда-то из коридора второго этажа. Я резко отстранилась от Фостера и заглянула в его глаза, которые после появления Мейсона заволокло тьмой. Меня будто парализовало, я все еще чувствовала его пальцы, которыми он поглаживал мой клитор, соблазн позволить ему довести дело до конца был велик, но я собрала все остатки своей воли в кулак и оттолкнула его. Джефри играет со мной, как делал это всегда. Очевидно, что он хочет меня, но я не собиралась становиться еще одной из бесконечного списка его Молли.

Я слышала шаги Мейсона, к моему горлу подступила паника.

– Не приближайся ко мне! И ни черта ты не расскажешь, если не хочешь, чтобы тебя возненавидела вся семья, – зашипела я, глядя на то, как его губы изгибаются в дерзкой усмешке. Не разрывая зрительного контакта со мной, он порочно облизал пальцы, блестящие от моего возбуждения.

Мое сердце пропустило удар.

– Думаешь, меня волнует их ненависть? – спросил он.

После этих слов я вышла из душевой комнаты и молила бога, чтобы Фостеру хватило мозгов или совести не выйти за мной.

Я нашла Мейсона возле лестницы и поспешила увести его подальше. Вместе мы вышли на улицу. Вечерний ветер обдувал мои раскрасневшиеся щеки. Ноги все еще дрожали от нервного напряжения.

– Прости, я не должен был говорить так с тобой. – Мейсон попытался поцеловать меня, но я резко увернулась от его поцелуя. Его лицо помрачнело, и от этого я почувствовала себя самой настоящей сукой. – Барбара, давай поговорим, не нужно дуться на меня.

– Я не дуюсь. Просто я должна сказать тебе кое-что, но не знаю, как это сделать. – Он нахмурился и мягко погладил мои запястья, призывая продолжить. Но как сказать ему обо мне и его брате? Как обрушить на него то, что определенно принесет ему боль? Еще совсем недавно он говорил мне, что завидует Джефри, а теперь я просто воткну ему нож в спину?

– Слушаю тебя. Ты можешь доверять мне, детка.

Я сделала глубокий вдох и взглянула на мыски своих босоножек.

– Я поцеловала… кое-кого.

Ну вот, сказала, и стало немного легче. Совсем чуть-чуть.

Я нервно сглотнула, ожидая, что Мейсон разозлится, расстроится, обзовет меня шлюхой, что угодно. Я заслужила. Но каково же было мое удивление, когда он с облегчением выдохнул и нежно коснулся моего подбородка.

– Я тоже, – вдруг сказал он. Я вскинула голову, встречая его виноватый взгляд, при этом полный облегчения. – Вернее, в ту ночь, когда мы праздновали победу над Калифорнией, танцовщица, что сидела на моих коленях, поцеловала меня, а я не отстранился.

Меня словно по голове ударили, я должна была чувствовать облегчение, ведь как оказалось, не я первая нанесла удар в спину, но я ощущала только злость. Он обманывал меня, сказал, что ничего не было, а на самом деле целовался с другой! И если бы я не призналась в своем грехе, он не стал бы мне рассказывать об этом поцелуе.

Я оттолкнула его, впиваясь в него своим разъяренным взглядом.

– Мы расстаемся.

Его глаза округлились.