Эффект Люцифера. Почему хорошие люди превращаются в злодеев

Оказалось, что проблемы, созданные № 5407 и № 416, привели к цепной реакции конфронтации. Мать заключенного № 1037 была права. Она увидела, что ее сын, Рич, плохо выглядит; теперь это вижу и я. После свидания с родителями он становился все более и более подавленным; вероятно, он жалел, что они собирались забрать его домой. Вместо того чтобы согласиться с матерью и признать свое состояние, Рич, вероятно, решил, что на кону стоит его мужественность. Он хотел доказать, что сможет справиться с ситуацией «как мужчина». Но не смог. Как и его сокамерники № 8612 и № 819 из некогда мятежной второй камеры, Рич-1037 начинает проявлять симптомы стресса, настолько сильного, что мне приходится отвести его в тихую комнату за пределами тюремного двора и сказать, что будет лучше, если мы немедленно предоставим ему условно-досрочное освобождение. Он удивился и обрадовался этой хорошей новости. Я помогаю ему переодеться, но он все еще сомневается. Я говорю ему, что он получит все деньги, заработанные за время эксперимента, и скоро мы свяжемся с ним и со всеми другими студентами, чтобы обобщить результаты исследования, провести заключительный опрос и заплатить за участие в эксперименте.

Позже заключенный № 1037 сказал, что хуже всего в эксперименте были «моменты, когда действия охранников вызывали ощущение, будто они выражают свои настоящие чувства, а не просто играют роль охранников. Например, несколько раз, когда мы делали упражнения, с заключенными обращались очень жестоко. Казалось, некоторые охранники наслаждаются нашими муками»[125].

Когда на свидание к нему пришли родители, новость об условно-досрочном освобождении № 1037 расстроила заключенного № 4325, у которого стресс был сильнее, чем нам казалось. «Большой Джим», как прозвала его наша исследовательская команда, казался сильным и уверенным парнем, а по результатам предварительных отборочных тестов он получил совершенно нормальные показатели по всем параметрам. Но в этот день у него неожиданно произошел срыв.

«Когда нам сказали о предстоящей встрече с комиссией по условно-досрочному освобождению, я стал надеяться, что меня выпустят. Но когда Рича [№ 1037] отпустили, а меня нет, я совсем пал духом. Это известие сильно на меня повлияло, и я окончательно впал в отчаяние. Я „сломался“. Я осознал, что мои эмоции гораздо сильнее, чем я думал, и понял, как на самом деле прекрасна моя обычная жизнь. Если тюрьма на самом деле напоминает то, через что я здесь прошел, я не знаю, кому она может помочь»[126].

Я сказал ему то же самое, что и № 1037, а именно, что мы и так собирались скоро освободить его за хорошее поведение, и если он хочет, то может уйти раньше. Я поблагодарил его за участие, выразил сожаление, что эксперимент оказался для него настолько трудным, и пригласил принять участие в скором обсуждении результатов исследования. Я хотел снова собрать всех студентов, чтобы обсудить их реакции некоторое время спустя после необычного эксперимента. Он взял свои вещи и спокойно ушел, заявив, что ему не нужна встреча с психологом-консультантом в студенческой поликлинике.

В журнале начальника тюрьмы сказано: «№ 4325 реагирует ужасно, и к половине шестого вечера его нужно выпустить, потому что у него такие же сильные реакции, какие были у № 819 [Стью] и у № 8612 [Дуга]». В журнале также описан любопытный факт: никто из заключенных и охранников даже не упоминает об освобождении № 4325. Ушедшие — забыты. Покойтесь с миром. Очевидно, к этому времени в изнурительной тюремной проверке на прочность важно лишь то, кто еще остался, — а не то, кто здесь был. Вот уж точно, с глаз долой — из сердца вон.

Письма домой из Стэнфордской тюрьмы

«Сегодня, когда заключенные писали письма домой, снова рассказывая о том, как прекрасно они проводят здесь время, заключенный № 5486 [Джерри] смог правильно написать письмо только с третьей попытки, — сообщает охранник Маркус. — Поведение этого заключенного и отношение к власти постоянно ухудшаются по сравнению с первыми днями, когда он был в образцовой третьей камере. Когда № 5486 перевели в другую камеру, он попал под дурное влияние новых сокамерников, и сейчас он ведет себя все хуже, особенно во время перекличек. Он добивается единственной цели: подорвать авторитет сотрудников тюрьмы».