Эффект Люцифера. Почему хорошие люди превращаются в злодеев

После того как были обнародованы фотографии [Абу-Грейб], становилось все более и более очевидно, что злоупотребления не были личной инициативой отдельных солдат, нарушивших правила. Они были следствием решений администрации Буша, которая не стеснялась искажать, игнорировать или отвергать законы. Именно политика администрации Буша привела к ужасам Абу-Грейб, а также к самым разным злоупотреблениям по отношению к задержанным во всем мире.

Это заключительное положение отчета Human Rights Watch «Соединенные Штаты: пытки сойдут с рук?» однозначно указывает на самый верх сложной структуры командования: на вице-президента Дика Чейни и президента Джорджа Буша.

Война с терроризмом и новая парадигма пыток

«Война с терроризмом», объявленная администрацией Буша после террористических атак 11 сентября 2001 г., находится в одном ряду с предыдущими неудачами президента в «войне с существительными» — Бедностью и Наркотиками. Главная идеологическая предпосылка этой новой войны состояла в том, что терроризм — основная угроза «национальной безопасности» и «родине», и ее необходимо уничтожить во что бы то ни стало. Подобный идеологический фундамент обычно используют для того, чтобы добиться у граждан страны популярности и поддержки военной агрессии, а также репрессий по отношению к несогласным. В 1960–1970-х гг. подобную риторику с успехом использовали правые диктатуры Бразилии, Греции и многих других стран, чтобы оправдать пытки и убийства граждан своих собственных стран, признанных «врагами государства»[459]. В конце 1970-х гг. правые христианские демократы Италии использовали «стратегию напряженности», чтобы вызвать священный ужас перед террористами из Красных бригад (левых коммунистов). Это было средство политического контроля. Конечно, классический пример — обвинение, выдвинутое Гитлером в 1930-х гг. против евреев как виновников экономического краха Германии. Евреи были «внутренней угрозой», и это оправдывало программу захвата других стран и требовало их истребления в Германии и в странах, оккупированных нацистами.

Страх — психологическое оружие. Государства используют его, чтобы запугать граждан, заставить их пожертвовать основными свободами и отказаться от верховенства права в обмен на безопасность, обещанную всесильным правительством. Именно страх был той опорой, которая обеспечила поддержку большинством граждан и Конгресса США началу превентивной войны в Ираке, а позже — множеству других бессмысленных акций администрации Буша. Во-первых, во вполне оруэлловском духе страх нагнетали предсказания ядерных ударов по Соединенным Штатам и их союзникам, а также заявления о том, что Саддам Хусейн якобы располагает «оружием массового поражения». Накануне голосования Конгресса по поводу резолюции о войне в Ираке президент Буш заявил стране и Конгрессу, что Ирак — «страна „оси зла“[460]», угрожающей безопасности Америки. «Зная эти факты, — сказал Буш, — американцы не должны игнорировать надвигающуюся угрозу. Имея явные свидетельства опасности, мы не можем ждать окончательного доказательства — настоящего оружия, — которое может принять форму атомного гриба»[461]. Но этот атомный гриб принес в Америку вовсе не Саддам Хусейн, а сам Буш и его команда.

Следующие несколько лет все ключевые фигуры администрации Буша повторяли эти страшные предупреждения в каждой своей речи. Особая следственная группа Комитета надзора и правительственных реформ Белого дома под председательством Генри Уоксмена подготовила отчет по поводу публичных заявлений администрации Буша об Ираке. Она провела анализ всех заявлений Буша, Чейни, Рамсфельда, госсекретаря Колина Пауэлла и советника по вопросам национальной безопасности Кондолизы Райс. Согласно этому отчету во время 125 публичных выступлений эти пятеро сделали 237 заведомо «ложных и вводящих в заблуждение» заявлений об иракской угрозе — в среднем по 50 на каждого. По состоянию на сентябрь 2002 г., первую годовщину теракта 11 сентября, администрация Буша, согласно этому отчету, сделала почти 50 вводящих в заблуждение и ложных публичных заявлений[462].