Эффект Мнемозины

А Юрий с увлечением рассказывал дальше:

– Все трюки сводятся к прыжкам и скольжению – как в фигурном катании. Только в сёрфинге больше прыжковой техники.

Наблюдая за сёрферами, Вадим Аркадьевич и Сергей стали замечать, что, действительно, множество прыжков под разными наклонами паруса можно осуществить на доске. Оно и понятно: прыжки – основное выразительное средство в этом виде спорта.

Но можно и скольжением удивить – Зелёный прямо перед нашими зрителями трижды сумел повернуться на триста шестьдесят градусов.

Чуть поодаль другой сёрфер закружился на месте – его будто стала поглощать воронка, невесть откуда взявшаяся тут.

То, как спортсмены обращались с парусом, было похоже на жонглирование воздухом! Неслучайно, когда получается прыжок, говорят – «взял воздух».

У них он приобретает осязаемые черты: ему можно пригладить вихры дакроновой гребёнкой; можно подразнить его, наклоняя парус; поссориться с ним, после чего упадёшь в воду. Но через мгновения он по-товарищески, примирительно вытянет тебя из пучины – лишь наполни парус его дыханием.

– Вроде как с дельфином плывёт, – сказал Вадим Аркадьевич.

Сергей и Юрий проследили за его взглядом: кайтсёрфер по грудь погрузился в воду, но парашют всё равно тянул его вперёд. Видимо, тут тоже есть своя сложность, если Юра назвал это трюком; у него даже название есть – «сопротивление тела».

– А вы ночью катаетесь? – спросил Сергей.

– Я – ни разу. А ребята некоторые катались. Теперь у них есть идея – организовать подобное зрелище тут – на Тарханкуте. И чтобы обязательно в августе.

– Почему обязательно в августе? – удивился Сергей.

– Море будет светиться.

– Светиться? От чего?

– От ноктилюки.

– От чего? – переспросил Вадим Аркадьевич; где-то он уже это слышал…

– Планктон так называется. Хотя некоторые говорят, что это водоросли… Не суть.

– Прям так и светится? – недоверчиво спросил Сергей.

– Да! Рукой воду побаламутишь, и светится. И волны, когда накатывают – тоже светятся. И здесь всё будет светиться, – Юрий показал на кромку воды.

– Ничего себе.

– Не знаю, что из этого выйдет, – пожал плечами спортсмен. – Посмотрим.

А ведь у фантазии тоже глаза велики.

Ещё бы! Стоит только представить, как сёрфер, взмывая к звёздам, разбрызгивает во все стороны светящиеся капли… Ух!

Мчась на прожекторы, он видит, что, не отставая, его преследует призрачное существо, которое может принимать форму в зависимости от собственного воображения! Можно быть преследуемым дельфинами – захлёбываясь от восторга и окружающей необычайности; благодарить Бога за это удивительное мгновение. А можно придумать себе акулу, чтобы пощекотать себе нервишки. Смотря какое настроение будет.

Миллиарды жгутоносцев создадут за спиной спортсмена ещё один Млечный Путь…

Вадим Аркадьевич и Сергей давно попрощались с Юрием – продолжили свою прогулку. Но они постоянно оглядывались на море, где происходит сакральное соприкосновение человека с природой.

Близится развязка, дорогой мой Читатель. Затишье – оно ведь перед бурей.

Сегодня и правда был обычный, если не сказать скучный день.

После прогулки Сергей с Вадимом Аркадьевичем позанимались ремонтом – так, по мелочи. Потом, поужинав, Сергей встретился с Ингой прямо у дома, у его любимой скамейки.

Никаких чудес она ему не показала и тему мироздания не затрагивала: обычное общение, как тогда, когда они первый раз встретились тут. Только теперь уже Сергей рассказывал про свои впечатления от мастеров сёрфинга.

Глава двадцать девятая

Понт Аксинский

А теперь, дорогой мой Читатель, прежде чем начнутся последние главы, я хочу ещё раз обратиться к древнегреческой мифологии; уж очень она вдохновляет. Уж очень она ёмкая – с её помощью можно создать практически любую аллегорию. Красиво зашифровать все переживания человека, не вдаваясь в занудные объяснения: кто знает – тот поймёт.

Помните, эта история началась с аллегории с участием одной из титанид по имени Мнемозина, которой, согласно мифологии, вменялось влиять на память человеческую? Закончит же эту историю богиня Ирида – богиня радуги, которая ко всему прочему посланница богов. Пусть она, напоминая Сергею о скорбном событии, облегчит его переживания…

Итак, измученный думами и терзаниями, Сергей подошёл к окну и распахнул его настежь, надеясь, что прохлада ночи немного остудит его душевные раны, отвлечёт от тяжёлых мыслей.

Но отнюдь не прохлада ночи помогла ему, а необычное зрелище отвлекло его внимание.

В ночном небе зажглась… радуга! А это значит, что Прометей уже прибыл на Землю, неся священный огонь! И скоро забрезжит заря человечества – оно выйдет из мрака и сможет состязаться с самими богами!

У Сергея же состязание идёт с самим собой – за память.

Когда же она начнёт возвращаться к нему? Ему надоело пребывать в состоянии неизвестности, неопределённости; осознавать своё бессилие, чувствовать себя неприкаянным.

Сергей окинул взглядом комнату.

«Это – тюрьма!» – в отчаянии подумалось ему.

Наверно, какие-то краски своего настроения он мог позаимствовать у Прометея, когда тот был прикован к скале.

«Отчего такое отчаяние?! Откуда эта тревога?!» – спрашивал Сергей у себя.