Эффект Мнемозины

– Нет. У меня же гидрокостюм.

– Хороший такой гидрокостюм, – с кокетливой расстановочкой похвалил Сергей.

– Под ним, небось, носки шерстяные и штаны с начёсом, – сломал весь эротизм момента Вадим Аркадьевич.

Улыбка сёрферши стала ещё шире; и тут же девушка сделала лицо серьёзным – Марина попросила никому не говорить про носки со штанами.

– Тс-с-с, – приложила она указательный палец к губам.

Так же поворачивая парус, как это недавно делал Василий, девушка постепенно наполняла его ветром. Начав ход, крикнула:

– Оп! Ну всё! Я пошла! Всего хорошего, господа. Бывайте!

– Попутного ветра!

Ещё одно крыло стало рассекать степные ветра.

Сергей сравнил спортсменов с птицами, парящими у него над головой. Но так как отражения не было – море волновалось, то птицы были, скорее, акулами.

Вдали привлёк к себе внимание кайтсёрфер: поймав высокую волну, он взлетел с её гребня выше горизонта, к чайкам, как показалось наблюдателям с берега, и завис в том положении на несколько секунд.

Сергей вспомнил, с каким восхищением Инга рассказывала ему про свои впечатления от катания сёрферов. Вот и он тоже сейчас сопереживал им, наблюдая, какие трюки они выполняют. Пытался представить себе, что видит перед собой спортсмен – как это захватывающе, свежо и радостно от ещё одной победы над стихией, над собой.

– Смотри, Серёж. Как Марина резвится, – обратил его внимание отец.

Сергей быстро нашёл её ярко-красный парус. Изящная девушка лихо управляла алым полотнищем. Держась за гик, она с лёгкостью приручала лошадей Борея. Как любимица морских богов, она бесстрашно взлетала над волнами. Тот случай, когда имя характеризует человека.

Сергей мысленно дал спортсменам имена: Синий, Красный, Зелёный – по цветам парусов. У Васи, например, был синий парус. В этой компании он, судя по всему, был самым мастеровитым. Как рыба в воде, как птица в ветрах – с такой лёгкостью он управлялся со снарядом. Загляденье!

Тут к кромке воды стали подходить и другие участники. Один за другим они выходили в море и сразу же шли сначала против ветра. С берега за ними остался наблюдать Юрий – так его назвали в разговорах приятели. Вадим Аркадьевич и Сергей подошли к нему.

– Ого! – воскликнул Сергей, когда Синий сделал прыжок.

– Булочка, – Юрий тоже не остался равнодушен. – Класс!

– Это название такое?

– Да, «сырная булочка» элемент называется.

– Я думал, для таких трюков волны больше должны быть, а вон оно как… – проговорил Вадим Аркадьевич.

– Главное – взять воздух, – сказал Юра.

– А этот трюк как называется? – спросил Сергей.

– У них там, за бугром, зовётся «шака». А мы меж собой – «тулупом» кличем; как у фигуристов.

Теперь уже Марина исполнила этот элемент, и вновь можно убедиться – похоже.

Слово за слово – так и познакомились с Юрой. Он поведал Сергею и Вадиму Аркадьевичу много интересного про трюки, как они исполняются и в чём их сложность: видно – человек в теме; только непонятно, что он делает на берегу.

– Восстанавливаюсь, – от досады поморщился Юра и махнул рукой. – Связки потянул.

– Нелегко тебе, – посочувствовал ему Сергей.

– Ничего. Бывает.

– Я всё хотел спросить, а каким образом получается идти против ветра? – сменил тему Вадим Аркадьевич.

– Грубо говоря, негодное для хождения положение паруса – это сорок пять градусов слева и справа от левентика… – сделал Юра упор на слове «негодное».

– Левентик? – переспросил Сергей.

– Это положение, при котором нос корабля расположен прямо по ветру.

– А я думал, это ругательство такое.

– На этот счёт ничего не знаю, – усмехнулся Юрий. – Возможно. Вот. Эти девяносто градусов – мёртвая зона. А все остальные сектора вокруг нас пригодны для катания. Поэтому и ходим против ветра галсом: прошёл левым галсом, развернулся на девяносто градусов и идёшь дальше правым галсом…

– Не пойму; ветром же должно сносить…

– Не сносит, потому что есть такая полезная штука – шверт.

– А что, он там есть? – кивнул Вадим Аркадьевич на доску.

– Конечно! Куда же без него?!

– Не обратил внимания.

– Он спрятан в специальном колодце. Когда он нужен – его ногой просто выпускаешь…

– А как вы поворачиваете?

– Разворачиваться можно относительно шверта. На парусе есть точка парусности; в миру – этакий центр тяжести. Когда он расположен прямо под швертом, доска идёт прямо. Стоит парус наклонить вперёд, то центр тяжести относительно шверта перемещается вперёд – начнёт действовать рычаг и, соответственно, разворачивать корму относительно ветра. Если наклонить назад – нос.

– Хм… Интересно. «В миру», – усмехнулся Вадим Аркадьевич. – Как религия какая.

– Есть такое, – улыбнулся Юра в ответ. – Шверт также гасит боковые векторы силы ветра, на которые она раскладывается, когда парус находится под углом относительно направления ветра. Поэтому судно движется в нужном для райдера направлении даже против ветра. Можно и без шверта обойтись – используя массу тела; когда исполняешь трюки, например.

Всё это достаточно громоздко звучало, но Юрий умел доходчиво объяснить. Он был похож на члена пилотажной группы во время «пешего полёта», который ещё раз проигрывает в уме траекторию движения.