Эффект Моцарта

Сначала они играли на ксилофоне с громкостью около тридцати—сорока децибел (неочень громко), расположив инструменты на расстоянии в один фут (0,3 м) от клеток. Затем стали смотреть, как каждая нота' влияет на раковую клетку. Они брали ноту ля каждые четыре или пять секунд и продолжали это в течение двадцати одной минуты. Маман спросил, чем объясняется такой интервал времени. «В нашем организме существует цикл длительностью в 7—7,5 минуты», — объяснила Гримал, которая предположила, что если утроить этот цикл, то так можно лучше всего контролировать реакцию организма. Постепенно Маман и Гримал обнаружили, что если раковые клетки подвергать постоянному воздействию звука, то ядро и мембрана цитоплазмы клетки разрушаются. После двадцати одной минуты воздействия структура клетки дезорганизуется. Здоровые клетки, тем не менее, остаются неповрежденными. Затем Маман и Гримал пробовали чередовать две различные ноты, добавляли к ксилофонулюлос, исполняли гамму. Оян обнаружили, что сочетание основных хроматических и полутоновых гамм давало более сильный разрушительный эффект.

Это были эксперименты в «пробирке», in vitro. В экспериментах на живых пациентах, больных раком, результаты воздействия музыки производили столь же ошеломляющий эффект. Две женщины, страдающие раком груди, согласились добровольно принять участие в эксперименте. Они подверглись воздействию музыкального тона целой гаммы, при этом скрипка использовалась для задания основного тона. Сеансы длились по двадцать одной минуте каждый раз. На это уходило по три с половиной часа в день. Лечение длилось в течение месяца. Воздействие было значительным. У одной из женщин опухоль исчезла полностью, вторая пациентка, попав на хирургический стол, удивила врачей тем, что опухоль сократилась в размерах и полностью высохла. Не было обнаружено метастаз. Хирурги удалили оставшуюся часть, и рак больше не возвратился.

Предварительные результаты, полученные Маманом, открывают новые возможности, которые нуждаются в тщательной клинической проверке. Его последняя книга «Структура звука для XXI века» включает десятки фотографий клеток и химических веществ, подвергшихся воздействию музыки.

Рак у детей. В раковом центре в Ирландии при госпитале университета в Кливленде музыкальный терапевт Дефория Лэйн сообщала в 1996 году, что у детей, которые подверглись получасовой музыкальной терапии, значительно улучшались иммунные функции. У девятнадцати больных она обнаружила значительное увеличение иммуноглобулина A (IgA) в слюне после музыкальных занятий. IgA является антителом в слюне, которое предохраняет организм от вредных бактерий и токсинов и служит основным маркером повышенной сопротивляемости болезням.

В книге «Музыка как лекарство» Лэйн описывает многих раковых пациентов, страдания которых уменьшились благодаря музыкотерапии. Джинни была в бинтах с головы до пят. Побочными эффектами химического лечения лейкемии было то, что она осталась практически без кожи. Ее страдания были неимоверны. В течение недель она испытывала глубочайшую депрессию, ни с кем не общалась. Зная о том, что Джинни любила музыку и играла в школьном оркестре, Лэйн принесла Омникорд (ручной электронный инструмент; который воспроизводит звук двадцати семи струн) и предложила поиграть на нем. К удивлению Лэйн, Джинни протянула три пальца, которые не были в бинтах, и сказала, что поиграет на инструменте. В течение последующих сорока пяти минут она с энтузиазмом пела и играла, а мать и тетя смотрели на нее сквозь слезы. Выходя из комнаты, Лэйн услышала слова матери Джинни о том, что это был первый случай после госпитализации дочери, когда она выглядела счастливой. Спустя несколько дней Джинни умерла, и ее мать попросила Лэйн спеть еще раз песню «Вот для чего нужны друзья», которую они пели вместе.

Церебральный паралич

Несколько исследований показали, что музыкотерапия помогает при церебральном параличе мозга — дегенеративном нервном заболевании, от которого страдают более трех миллионов детей и взрослых. В исследовании двадцати умственно отсталых детей с диагнозом церебральный паралич музыка способствовала ускорению обучения, улучшению качества речи. В начале программы восемнадцать детей (средний возраст которых был два года) не могли ни ходить, ни говорить, поскольку у них не хватало моторной координации или была задержка в развитии. Наряду с композициями Вивальди, Баха и других композиторов детям давали слушать современную и популярную музыку, которая имела ритм шестьдесят ударов в минуту, аналогичный частоте сердечных сокращений, а также ритм, характеризующий сосание молока и ходьбу. Музыка усиливалась бинарными тактовыми импульсами, которые поступали через наушники и воспроизводили сигналы попеременно для правого и левого уха. Семьдесят пять процентов детей реагировали на программу положительно, они дольше могли удерживать внимание, снизилась сверхвозбудимость, улучшилась координация движений во время кормления, стало более стабильным дыхание.