Эффект Моцарта

Международный бестселлер «Суперучеба» Шейлы Острэн-дер и Линн Шредер стал очень популярным. В книге описывается, как Лозанов начал использовать музыку, когда работал над докторской диссертацией в Харьковском университете. Исследуя внушение для обучения во время сна, Лозанов обнаружил, что в больницах и санаториях России, Украины и Болгарии используется музыка для ускорения восстановления пациентов в реабилитационных палатах. Оказалось, что музыка позволяет регулировать ритм сердечных сокращений и кровяное давление.

В Академии наук Болгарии и в Софийском медицинском институте Лозанов продолжал свои исследования, обнаружив, что медленная музыка в стиле барокко может ввести студентов в состояние расслабленности. В этом состоянии они воспринимают знания лучше, чем во сне. При помощи педагога доктора Алеко Новакова он разработал метод разбиения информации на четырехсекундные «сгустки данных». Эти короткие звуковые байты, перемежающиеся четырехсекундными паузами, состояли из семивосьми слов, которые повторялись в различных комбинациях, с различным выражением и интонациями. На фоне мягко звучащей инструментальной струнной музыки декламирование этих сгустков данных улучшало память и значительно ускоряло запоминание. Лозанов обнаружил, что лучшими для этой цели являются скрипичная музыка р другие струнные инструменты, которые богаты гармоничными обертонами и исполняются с ритмом 64 удара в минуту. При этом значительно сокращалось время учебы и выполнения таких сложных задач, как моделирование новых нарядов или проектирование станков. При использовании музыки программа, на которую раньше уходил семестр, могла быть пройдена за несколько часов.

Программа ускоренного обучения Лозанова распространилась во всех социалистических странах и получила развитие в Софии, где существовал финансируемый государством институт. За считанные дни студентам удавалось выучить половину активного словаря, до тысячи слов или фраз на иностранном языке, при среднем уровне запоминания 97%. «Память человека практически уникальна», — утверждал Лозанов после демонстрации невероятных навыков, которые можно развить практически у любого человека.

Подобно Томатису, Лозанов выделил часы суток и позы, при которых слушающий оказывается под наибольшим воздействием музыки. Он обнаружил, что волны мозга воспринимают информацию как в высокостимулированных (бета) состояниях, так и в чрезвычайно расслабленных, близких ко сну. Лозанов сделал вывод, что, когда информация закодирована в сознании и подсознании, доступ к памяти значительно ускоряется.

Ставка Лозанова на аудирование и визуальную опору привела к разработке того, что в шкалах ускоренного образования теперь называется активными и пассивными концертами. Пассивный концерт представляет собой чтение рассказов или словаря преподавателем после полудня, когда свет приглушен, а студенты удобно расположились в креслах. Это похоже на пассивное слушание, которое я наблюдал в шкоде Гуггенхайма в Чикаго. Поскольку у школы не хватало средств для приобретения специальных кресел с регулируемым наклоном спинки, детям приходилось сидеть в шезлонгах, которые были приобретены на распродаже в магазине. Надо было видеть это зрелище: маленькая комната, до отказа уставленная многоцветными пляжными шезлонгами, и десятки детей, подскакивающих один выше другого, чтобы показать учителям, как глубоко они могут расслабляться и внимательно слушать.

На пассивном концерте при ускоренном .обучении, которое продолжается около сорока пяти минут, новый материал, новый словарь и новые звуки вводятся неспешным голосом под медленную музыку барокко. Концерты Телеманна, Вивальди, Скарлатти, Корелли, Генделя и Баха наполняют атмосферу, их ритм — от 52 до 68 ударов в минуту. Голос учителя льется плавно в такт музыке, он не жалеет времени на то, чтобы акцентировать или повторить новые слова, произнося каждое с особой тональностью.

Однажды ко мне обратилась одна женщина, выказав озабоченность по поводу моих «гипнотических» занятий с детьми. Она заметила большие успехи у дочери, снизилась напряженность, а самооценка повысилась. Однако религиозные убеждения заставили эту женщину задаться вопросом о допустимости глубокого расслабления детей в школе. Я пригласил ее посетить один из уроков и понаблюдать самой. «Это просто великолепно! — воскликнула она. — То, что вы сделали для моей дочери, похоже на то, чему недавно доктора учили моего мужа, чтобы у него не было сердечного приступа из-за высокого давления. Даже если моя дочь не выучит иностранных языков, она будет наверняка знать, как бороться с повышенным давлением. Продолжайте свою замечательную работу».