Эффект Нобеля

– И изнасиловали перед этим. А ей было-то всего лет пять. Убийц посадили всего на пару лет.

– Писали, что они в тюрьме повесились, все, как один – не выдержали издевательств. Думаешь, Фидель руку приложил?

– Не знаю. Не доказано, да и не докажут.

Затрезвонил мобильник, журналистка метнулась к рабместу.

– Алло.

– Вера Гольц? – В трубке зазвучал приятный баритон.

– Да. Кто это?

– Вас беспокоят из редакции «Мира Финансов». Говорят, у вас есть интервью с Лугининым?

– Откуда известно?

– Слухами земля полнится. Продадите?

Гольц присела, заговорила полушепотом, рукой прикрывая свободное ушко.

– Сколько?

– Учитывая интересность материала, готовы поднять расценки до трехсот долларов.

– Несерьезный разговор. Звоните, когда будет реальное предложение.

Тут же раздался новый звонок.

– Добрый день! Редакция «Финансового гуру», Светлана Александровна. – Настойчивый голос не терпел возражений. – У вас есть интервью с Лугининым? За сколько отдадите?

– Сколько предложите?

– Тысячу долларов.

– Маловато.

– Это наш максимум.

– Тогда извините.

– Подождите, минутку…

– Вы подождите. – Пошел следующий звонок с московского номера.

– Вера Гольц? За сколько продадите интервью с Лугининым? – прозвучало голосом мурлыкающего кота.

– За сколько купите?

– Назовите вашу цену, мы подумаем.

– Десять тысяч долларов. Плюс работа в вашей редакции, плюс служебная квартира.

– Красиво жить не запретишь!

– Подумайте. Извините, у меня звонок по другой линии. Алло!

– Хорошо, Вера, – вернулся баритон, – мы готовы предложить вам пятьсот долларов. Но только ради вас!

– Шутку шутите? – Гольц выдвинула требования, как для предыдущего звонаря. – Надумаете, жду.

В трубке вновь заговорила уверенная женщина:

– Мы готовы увеличить сумму в два раза.

– Мало.

– Назовите свою цену.

– Десять тысяч, работа, служебная квартира.

– Хорошо, мы подумаем.

Раздались короткие гудки. Еще пять раз позвонили, пять раз обладательница товара нарасхват выдвинула требования.

«Заломила ж я цену. – Журналистка поморщила носик. – Впрочем, возможно, это мой единственный шанс. Будь, что будет».

Вера уронила голову, похлопала горящие щеки. Вновь запиликал мобильник. С поспешностью нажала:

– Да-а.

– Это снова Светлана Александровна.

Следующий день прошел в переговорах с «Финансовым гуру», к вечеру стороны сумели договориться. Улыбка победителя сияла на женском личике, пальчики листали «Контакты» мобильника. Ноготок тыкнулся в искомый номер, локон откинулся назад, телефон приник к уху.

– Алло, Люд! Это Вера… Узнала? Жаль, значит, богатой не буду, ха-ха-ха… но немного разбогатею. У меня потрясающая новость! Сбылась моя мечта – я покидаю наше тишайшее селенье и перебираюсь в Москву! Это надо отметить. Жду тебя в семь в «Буцефале». Не задерживайся.

Фонари-солнца превращали ночь в день, студенческие гитары соревновались в итальянской мелодичности, южный ветерок дышал тысячелетним можжевельником. Гольц сидела у дремавшего бара, помешивая трубочкой вермут. Локоток разлегся на стойке, ладошка подперла щеку.

– А вот и я! – К журналистке подсела шатенка с лучезарной улыбкой.

Склонная к полноте Людмила, как всякая незамужняя женщина, держала себя в узде. Рыжие волосы будоражили, пятерка груди приковывала взгляд, отчетливая талия подчеркивала соблазнительность. Игривые глазки и звонкий голосок довершали складирование в штабели.

– Наконец-то! – оживилась Вера. – Ты, как всегда, опаздываешь.

– Привычка. – Люда пожала плечиками.

– Я тебе не кавалер, чтобы томиться в ожидании, а лучшая подруга.

– Прости. И не дуйся, пожалуйста. Бармен, мне то же самое!

– И водки! Два по пятьдесят.

– Значит, повод, действительно, значительный.

– Ты даже не представляешь!

Бздзинкнули рюмки, содержимое обожгло, носики сморщились. Человек за стойкой подставил блюдце с булочками, конфетами, дольками лимона.

– Ну, рассказывай. – Людмила помахивала перед ротиком, борясь с першением.

– Я взяла интервью у Лугинина.

– Добилась своего. – Подруга расплылась в голливудской улыбке. – Как удалось?

– Мужчины по своей природе азартны. Мы заключили пари, и я выиграла.

– Надеюсь, ты не сильно рисковала?

– Кто не рискует, тот не пьет шампанского! Кстати, а не заказать ли нам шампанского?

– Боюсь, мы так сегодня намешаем, что не доползем до дома.

– Бармен, шампанского!

– Позвольте, я вас угощу, – пробасил бородатый здоровяк, с бочкой вместо живота.

Фамильярно положил лапу на плечо Людмилы, оскалился щербатым ртом. Женщина с трудом сбросила тяжелую руку.

– Дамы не расположены к ухаживаниям, – вмешалась Вера, – отвали!

– Тебя никто не спрашивает, кикимора! – гаркнул приставала. – А для твоей подруги эта ночь станет незабываемой.

Здоровяк вновь притянул Люду.

– Бармен! – крикнула Гольц. – Потрудитесь избавить нас от этого хама, если не хотите иметь дело с милицией.

Человек за стойкой кивнул в сумрак зала. К мужику подошли двое крепышей, схватили под руки.

– Пойдемте с нами.

– А в чем собственно дело?

– На улице объясним.

Вышибалы подхватили наглеца под руки, понесли к выходу.

– Надеюсь, вы не собираетесь его убивать? – Журналистка закинула в рот конфетку, смятая обертка вернулась на блюдце.