Эффект побочки

Я уже было хотел подойти к собеседникам, чтобы напомнить, что речь вообще-то идёт обо мне, но вовремя понял, чем это закончится. Одним своим взглядом Вождь вернёт меня на кровать.

Мне оставалось только лежать и слушать, слушать и ждать.

– И не похож совсем! – услышал я весёлый голос Поэта, который осознал, что лысый горлопан на живой картинке не кто иной, как его новый друг.

– А рядом с ним его лучший друг и соратник, тот с кем они захватывали заводы, скупали банки, газеты и вообще все источники массовой информации. По сути они были в этой стране и четвёртой и пятой властью, пусть даже на короткий срок. Как его бишь зовут?

Последняя фраза была произнесена громко и брошена в меня через всю палату.

Я трепал страницы журнала, делая вид, что крайне возмущён бестактностью Вождя и не собираюсь общаться в таком ключе. На самом же деле я быстро соображал. В моей голове крутились водовороты усвоенной когда-то информации, и из этих проносившихся вихрем наборов букв, картинок, чисел, я пытался выудить нужное мне имя. Вождь расставил очередную ловушку, и у меня не было времени на долгие размышления.

«Краснов…олигарх Краснов!» – это имя как спасительный маячок сверкнуло на поверхности сознания.

Скорее всего Вождь говорит про него. Эту холёную физиономию чаще всего можно было видеть на фотографиях рядом с Борецким. Я нашёл ответ, но пока молчал и шуршал страницами, которые до того истончились, что уж и зад было опасно подтирать.

– Буба, я к тебе обращаюсь! – гаркнул Вождь, но я только этого и ждал.

– Вообще-то, я не любил, чтобы меня так называли…это имя для более узкого круга. – Пробубнил я не поворачиваясь и делая вид, что уж очень увлечён чтением заюзанного журнала.

– Как скажешь, Буба – продолжал издеваться Вождь, – так ты назовёшь нам своего друга?

– Краснов Виктор Анатольевич! Витя…– я тяжело вздохнул, словно вспоминая что-то хорошее, ушедшее безвозвратно.

– И как же вы умудрились со своим Витей танковый завод развалить? На чём в атаку ходить будем, на электронных самокатах?

«А это ещё одна ловушка – смекнул я. – Борецкий не имел отношения к военной промышленности, слава Богу олигархов туда не пустили.»

– Вы что-то путаете Коба – так я как бы поквитался за кличку. – Я не руководил танковым заводом…я был акционером большого автомобильного концерна…

«Два-ноль»!

Пока что мне удавалось отбивать атаки Вождя и я предвкушал скорую победу.

– А-а…точно…автомобильный. Ошибся, извини дорогой…

«Дорогой?! Это что-то новенькое. По-моему лёд тронулся»! – улыбнулся я сам себе, продолжая теребить журнал.

– А на счёт клички…чего на неё обижаться. Вот видишь…мне совсем не обидно, что ты назвал меня Кобой, хотя это имя могли произносить тоже, очень близкие мне люди, те которые прошли со мной огонь и воду…

Голос Вождя переместился, стал ближе. Судя по всему он встал и теперь расхаживал по палате.

– Знаешь, а мне нравилось, когда меня так называют. Просто Коба. Не Иосиф Виссарионович, не товарищ Сталин…Это имя делало меня моложе. Это было даже чем-то интимным, потому что, если я слышал это имя, значит рядом уж точно близкий друг…

Его бас раздавался совсем рядом , буквально в метре, где-то за моей спиной, но я намеренно не оборачивался и продолжал лежать. Я хотел дожать этот момент, момент моей победы, я хотел, чтобы Вождь подошёл ко мне лично и протянул руку.

– Слаще этого имени для меня не было. Оно настоящее, в этом коротком слове весь я, вся моя молодость, всё мои подвиги и победы. Я даже не знаю, чтобы со мной было, если бы кто-то из моих друзей допустил оговорку и назвал меня как-нибудь иначе, например Куба, или Кабо, или Кацо. Не знаю, что бы я сделал с этим человеком…наверное, придушил бы его собственными руками…

Я слишком поздно осознал, к чему ведёт этот странный монолог. Удавка, накинутая сзади, начала стремительно сдавливать горло, тянуть меня назад к душке. Я быстро перебирал ногами по кровати, чтобы опередить скорость затяжки петли, но было слишком поздно. Я попал в капкан, стальные створки которого неумолимо смыкались на моей шее, не оставляя ни малейшего шанса на спасение.

На глаза опустился багровый занавес, в ушах раздавался монотонный звон, на заднем фоне которого слышались причитания Саши и ещё…

Ещё змеиное шипение Вождя:

– Борецкого никогда не звали Бубой! Боб! Его кличка была Боб! Ты можешь позабыть всё: своё первое имя, имя своего брата, жены и даже отца, но прозвище…это же как имя матери…– голос становился всё тише, его заглушал нарастающий ультразвук.

Похоже, я проиграл. «Шесть – ноль» в пользу Вождя.

Глава 17. Вербовка