Эффект предвидения

Обычные рабочие, самые что ни на есть материальные работяги. Никакой мистикой от них и не пахнет. Значит…

Аня вышла из подъезда – во дворе все так же было пусто – и направилась к стоянке такси, которая находилась сразу за углом, в двух шагах от их дома.

Давно надо было научиться водить машину. Но Кирилл ни за что не хотел, чтобы она садилась за руль, представляя, что Аня тут же угодит в аварию и разобьется насмерть. Раиса Михайловна его в этом полностью поддерживала – но она-то, ясное дело, за машину боялась.

Аня села в такси и через несколько минут уже стояла на крыльце художественного салона «Рафаэль», в котором раньше покупала принадлежности для рисования.

Да, рисовать она явно разучилась. И всего-то год не брала в руки кисти, а рука как деревянная и совершенно не слушается. Холст натянут неровно.

Впрочем, маслом у нее всегда получалось плохо. Не нужно было начинать с масла. Но акварель… Акварель не справится.

Во всем виноват Кирилл. Это из-за него она перестала рисовать и теперь совсем разучилась. Он скупил тогда все ее акварели, он купил ее всю. А потом купил эту страшную квартиру с призраком и уехал.

Господи, какая мазня получается! Рука зажата, краски плывут и…

И спасения не будет.

Аня в злости швырнула кисть – та ударилась о стену и оставила жирное серое пятно на девственно чистой, светло-розовой поверхности обоев. Ну и пусть, ну и пусть, дурацкие обои, Кирилл мог бы с ней и посоветоваться, какие выбрать, все-таки художественного вкуса у нее поболе. Тюбики с красками полетели на пол – работа была закончена. Во всяком случае, на сегодня.

Аня выскочила из комнаты.

Ну ни на что, абсолютно ни на что она не способна.

Выкурив две сигареты, одну за другой, Аня вдруг совершенно успокоилась. Ей даже стало смешно. И вспышка гнева, и ее амбиции показались глупыми и необоснованными.

Что ж с того, что сегодня не вышло. Не получилось сегодня, получится завтра. И вообще, начинать нужно не с этого. Все дело в том, что маслом у нее никогда не выходило. Завтра попробует углем.

Удивительно, но вечер она провела относительно спокойно, даже почти не боялась и даже решилась на ночь выключить бра. И уснула довольно быстро. И кошмары не мучили, наоборот, снилось ей что-то приятное, что-то такое, связанное с возвращением Кирилла. Да, он приехал с большой картонной коробкой – купил-таки эту немыслимую шляпку – и улыбался, улыбался. Но тут в дверь постучали, сильно и резко, и Кирилл, отчего-то испугавшись, заметался по комнате (кажется, это была их спальня), отыскивая место, куда бы спрятаться. Аня хотела открыть, а он схватил ее за руку и не пустил. А в дверь все стучали и стучали.

Аня проснулась и приподнялась на кровати. В дверь действительно стучали. Как-то странно стучали. И… Нет, это не в дверь, это… Звук шел откуда-то снизу. Он то приближался, то отдалялся, будто кто-то разгуливал по потолку в деревянных башмаках на нижнем этаже.

На нижнем этаже. В квартире старухи.

Страх, отчаянный, безрассудный страх снова вернулся. Ударом руки Аня зажгла светильник и посмотрела на часы.

Ну так и есть, половина третьего! Время старухи. Это она беснуется там, внизу, бродит по потолку – акробатический трюк привидения. Наверное, ее черные юбки задрались к голове, оголилась желтая сморщенная кожа тощих, корявых ног. А может, она не бродит, а танцует под вчерашнюю неопределенную музыку, лишенную ритма. Вот сейчас дотанцует и придет.

Нет, это просто рабочие. В квартире ремонт, там никто не живет. Потолок решили проверить, все-таки дом старый, заселятся хозяева, а он возьмет и в один прекрасный день упадет им на голову. Ну конечно, это рабочие.

В половине третьего? Никакие рабочие не станут стучать в половине третьего. Не рабочие это, нечего и надеяться.

Звук отдалился и постепенно стих – дотанцевала. Сейчас раздастся звонок. Что на этот раз она принесет? Детский локон убитой, в тетрадный лист завернутый, или цветок с ее могилы? Материальные доказательства нематериального мира, с первым лучом солнца они все равно исчезнут. А может, утром никакого солнца и не будет, май в этом году дождливый. Как бы там ни было, следов не останется.

В глубине квартиры – конечно, в гостиной! – послышался шум. Совсем как во вчерашнем сне, только сегодня куда страшнее, потому что… потому что это точно не сон.

Аня подтянула под себя ноги и замерла, изо всех сил вслушиваясь в эти кошмарные звуки и не отрываясь глядя на дверь спальни. Вот сейчас что-то должно произойти, что-то такое, после чего вчерашнее появление старухи покажется легонькой, безобидной шуткой. И тогда – тогда, наверное, конец.

Дверь с шумом распахнулась, пронзительный порыв ветра обдал Аню. Шторы на окне качнулись и затрепетали как живые.

Аня зажала рот ладонью, почему-то боялась закричать. Темная фигура показалась в проеме распахнутой двери.

Ну вот и все, это, конечно, конец.

Темная фигура, постояв мгновение на пороге, будто раздумывая, входить – не входить, двинулась к Ане.

Без всякого сомнения, это была старуха.

Аня попыталась отползти на другой конец кровати, но от ужаса даже пошевелиться не смогла.