Эффект присутствия

На встретившегося у трансформаторной будки в хлам пьяного парня, сосавшего из яркой алюминиевой банки коктейль «Ягуар», Комаров взглянул с брезгливым превосходством. В ушедшем году эти чертовы слабоалкогольные коктейли стали пользоваться просто бешеным спросом, вытесняя привычное пиво. Они были доступными по цене, пились как компот и давали поистине убойный эффект. У здоровых мужиков срывало колпаки после двух банок, особенно на старые дрожжи. Дёшево и сердито! Никто не задумывался, как адская смесь газировки, клубники и спирта терзает сердце, разъедает почки, печень и поджелудочную. Раз, попробовав за компанию, Паша зарекся не прикасаться к этому фруктовому ацетону. Пусть гопники лакают свою «ягу». Бр-р-р…

«Как вспомнишь, так вздрогнешь!»

Директор леспромхоза Павлов проживал с семьёй в типовой блочной пятиэтажке, которыми район, соседствующий с больничным комплексом, был застроен в восьмидесятых годах. Массив, располагавшийся на южной окраине города, имел как свои преимущества: отсутствие предприятий, тишина, близость леса, относительно чистый воздух, так и недостатки: плохое транспортное сообщение, неразвитая социальная инфраструктура и тэ дэ. Официально микрорайон был наречён «Хвойным», однако вечнозелёное название не прижилось, и именовали его в народе просто «Комплексом». В последнее время люди посостоятельнее и порасторопнее переезжали отсюда в более престижные районы города. Удивительно, что Павлов не оказался в их числе.

Дверь в подъезд, в котором обитал директор, имела кодовый замок, но он находился в нерабочем состоянии. Комаров расценил это как добрый знак, а то бы пришлось ему стучать по подоконникам квартир первого этажа или мерзнуть, ожидая, пока кто-нибудь из жильцов надумает покидать подъезд либо наоборот, входить в него.

Второй сюрприз ожидал его непосредственно у двери квартиры фигуранта. Нажав на кнопку звонка, Паша отмерил три вежливых трели и представил дверному глазку свою смуглую физиономию с почти сросшимися у переносицы бровями. Внутри жилища звучно, как ласты, прошлепали босые ноги, подошедший рывком нажал вниз ручку, отчего дверь отворилась внутрь, буркнул: «Набегалась» и ушлёпал по коридору. Комаров для приличия подождал пару секунд, соображая, что бы все это значило, потом перешагнул через порог.

— Есть кто живой?

В квартире стоял одуряющий кумар после удавшейся многолюдной гулянки: замес от съестного, частью уже закисшего, злой табачной вони, алкогольного перегара и навязчивой парфюмерии.

«Праздник удался», — подумал Паша, знакомясь с обстановкой.

— Ой, а вы кто? — В застеклённых дверях, ведущих в большую комнату, возник мужик в одних трусах.

Фигурой он капитально походил на тюленя — голова переходила сразу в округлые плечи, розовое студенистое брюхо перевешивалось через резинку полосатых семейников. Лицо казалось ещё более заплывшим, оттого что он сощурил в щёлки глаза, пытаясь идентифицировать личность гостя.

— Простите, — говорящий тюлень, показывая навыки дрессуры, повернулся всем корпусом направо и со шлепком прыгнул в комнату.

Комаров, расстегнувший бушлат при входе в подъезд, опустил от воротника к полам замочек молнии кофты, освобождая на всякий случай доступ к скрытоносимой кобуре. Сегодня Паша не катался на лыжах.

Хозяин вернулся в коридор, облачённый в длинный махровый халат рискованного по нынешним временам голубого цвета. Брюшко его было перевязано длинным поясом. Напоминавший картофелину нос был оседлан дужкой очков, судя по позолоченной оправе и дизайну, явно не дешёвых. Глаза сквозь сильные линзы смотрели уже без тюленьего прищура, но зато косовато, как говорится — в кучу.

— А я подумал, жена вернулась, — в интонации хозяина явственно читались вина и разочарование.

— Здравствуйте, — незваный гость в раскрытом виде продемонстрировал удостоверение, — старший оперуполномоченный РУБОП капитан милиции Комаров. А вы Павлов Андрей Семенович?

— Да, а в чём, собственно, дело? — хозяин ожидаемо встревожился.

— Мне надо с вами поговорить. Буквально десять минут. Где удобно? — опер прикидывал, как сподручнее использовать глубокую абстиненцию собеседника, не способствовавшую продуктивной мыслительной деятельности.

Павлов в замешательстве оглянулся в сторону зала:

— Простите ещё раз, вчера гости были… Рождество, сами понимаете. Пойдёмте лучше на кухню.

На кухне тоже наблюдались последствия масштабного гульбария. Мойка была завалена горой грязной посуды, батарея разнокалиберных бутылок в живописном беспорядке выстроилась на предметах кухонного гарнитура. На столе — до отказа нафаршированная бычками пепельница, несколько хрустальных бокалов с остатками выдохшегося вина, бронзовый канделябр под старину с оплывшими огрызками свечей. Хозяин вперевалку прошлепал к окну, привстав на носки, открыл форточку, после чего сделал слабую попытку навести порядок на столе. Перенося ближе к мойке бокалы с недопитым содержимым, нюхнул содержимое одного из них и передёрнулся с неожиданной для его текучих форм резкостью:

— Г-гадость!