Эффект присутствия

Охваченный честолюбивыми замыслами, взбодренный утренним полукилометровым заплывом, Олег Андреевич прибыл на работу. На часах было восемь тридцать, в половине служебных кабинетов организации уже горел свет. В острожской межрайонной прокуратуре, как в любом правоохранительном органе, имелись сотрудники, постоянно являвшиеся на службу за час-полтора до официального начала рабочего дня, были такие, что принципиально приходили минута в минуту, но водились и систематически опаздывающие. В Остроге к подобным экземплярам относился старший следователь Винниченко.

Сегодняшний понедельник не оказался исключением. В девять часов сотрудники через приемную стянулись в кабинет к начальнику, а Бори не было и в помине. Все рассаживались по своим местам на стульях, расставленных вдоль стены. За приставным столиком, спиной к окнам, в профиль к шефу, лицом к прокурорской пехоте сел Кораблёв. Хотя до настоящего времени он числился исполняющим обязанности заместителя, все знали, что вопрос о его назначении решен окончательно, а потому он по праву занял место, традиционно отведенное заму, одесную[128] прокурору.

— Кто дежурил в праздники? Как обстановка? — Трель обвел взглядом усевшихся в рядок восьмерых своих подчиненных.

— Я дежурила, — бойко откликнулась помощник прокурора Дюжева, сдобненькая шатенка в плохо сидящей синей форме. — Два раза выезжала. На висельника и на парашютиста.

Олег Андреевич вопросительно вскинул красивую бровь.

Дюжева перевела:

— Ну мужчина с девятого этажа выбросился.

— Наталья Фёдоровна, я уже обращал на это ваше внимание. Извольте не употреблять жаргонных слов. Сказанное относится ко всем присутствующим. Вам понятно, Наталья Федоровна?

— Понятно, — Дюжева энергично мотнула стрижкой «каре» и, словно на уроке, подняла руку. — Можно сказать, Олег Андреевич?

— Говорите.

— На гражданина, выпавшего из окна, судика не смогли найти. Надо что-то делать с судиками, коллеги.

Коллеги дружно засмеялись, Дюжева, не понимая причины веселья, принялась озираться. Она служила объектом постоянных насмешек. Попавшая в систему волей случая, несостоявшаяся учительница русского языка в прошлой жизни, заканчивавшая в этом году юрфак невиданным способом — экстернатом, она бы не продержалась в прокуратуре и нескольких месяцев, не имей в активе отца, заместителя председателя областного суда. Ей тоже было предначертано папой стать судьей, занять чьё-то место, в прокуратуре она вырабатывала необходимый юридический стаж. Сверху была команда её не гнобить, используя на второстепенных участках.

— Вчера ещё был труп на Машиностроителей, — не обращая внимания на усмешки и перешептывания сотрудников — реакцию на выступление Дюжевой, — обращаясь к прокурору, делово сообщил Кораблёв. — Нас не поднимали. Молодой парень пришел домой пьяный, с кровоподтеками на лице. Ночью умер. Там пятьдесят на пятьдесят: ЧМТ[129] или отравление суррогатами.

И.о. заместителя информировал о происшествии также не вполне официальным языком, но в его адрес замечаний не последовало. Последовало «цэу».

— Проконтролируйте результаты вскрытия, Александр Михайлович.

— Я доложу вам.

В следующий момент тихонько приотворилась дверь, и в кабинет крадущейся походкой просочился Боря Винниченко. Судя по его взъерошенным лохмам и мятой физиономии, он снова бессовестно проспал. Боря имел неистребимую привычку смотреть по ночам видик.

Трель с преувеличенным вниманием наблюдал за маневрами своего чудаковатого подчиненного, очевидно, полагавшего, что окружающим они незаметны. Сначала следователь ткнулся к сидевшим вдоль стены коллегам, но обнаружив, что свободные стулья отсутствуют, стал растерянно озираться по сторонам.

Снова раздались сдавленные смешки. Старший помощник прокурора Говоров, высокий, худощавый, симпатичный, невероятно язвительный, громким шепотом подсказал Боре:

— Чего ты мечешься, встань в угол.

Странно, но Винниченко внял откровенно издевательскому совету и занял место в углу. При этом он приобрел совершенно дурацкий вид, как наказанный балбес-двоечник.

Тут не выдержал Веткин, не переносивший, когда глумились над слабым.

— Возьми стул в канцелярии и сядь, — сказал он жёстко.

Боря шаркающей походкой сходил за стулом и наконец уселся.

— Все, концерт окончен! — прокурору пришлось хлопнуть по столу ладонью, чтобы наступила полная тишина. — Борис Сергеевич, представьте письменное объяснение по поводу вашего очередного опоздания. К вам будут приняты меры материального воздействия.