Эффект присутствия

— Три адреса, товарищ полковник, — вновь пружинно выпрямившись, доложил Медведев, — место регистрации, а также места жительства его связей Смоленцева и Пандуса. По месту регистрации никто не проживает длительное время. Смоленцев пояснил, что Рубайло не видел со второго января, с похорон. Квартиру сотрудникам ГБР осмотреть не разрешил. Родители Пандуса находились в состоянии алкогольного опьянения, заявили, что никакого Рубайло знать не знают, а сын их арестован. При визуальном осмотре жилища фигурантов и следов их пребывания не обнаружено.

— Какие адреса ещё известны? — начальник УВД повернул круглую голову в сторону Птицына.

Тот, теребя пальцем шелковистую розовую закладку, выглядывавшую из ежедневника, счел нужным не давать развёрнутого ответа:

— Информация в стадии проверки, Евгений Николаевич. Разрешите, я доложу вам отдельно.

— Разрешаю! — Сомов откинулся на спинку кресла и вновь обратился к Медведеву: — А по кафе «Лада» чего дело не возбудили по дежурным суткам?

— Справки об ущербе нет, товарищ полковник.

— Вот тебе седьмой «глухарь» за сутки. Семь — ноль сыграл ты, Владимир Николаевич. Аргентина — Ямайка, семь — ноль! А не прохлопал бы Рубайло, не спел бы я тебе сейчас эту песенку. Рубайло витрины в «Ладе» высадил, а?!

— Необходимо проверить его на причастность к совершению данного преступления, — глухо ответил майор.

Судя по землистому цвету осунувшегося лица и красным слезящимся глазам, после двадцати четырех часов напряженного бдения начальник дежурной смены чувствовал себя не ахти.

— Я это в сводке прочитал, ты схвати его сначала, — ворчливо, но не зло произнес Сомов и подвел черту под затянувшимся разбирательством: — Все, кроме начальника КМ, свободны. Медведев, передайте по смене — поисковые мероприятия в отношении Рубайло и Пандуса продолжать во взаимодействии с уголовным розыском. Так, Вадим Львович?

Птицын согласно кивнул: «Так точно». Медведев и Барышников покидали кабинет поспешно, а Коростылёв, напротив, замешкался на полпути к выходу, вероятно, рассчитывая, что начальник остановит его.

Сомов заметил, что кадровик мнется.

— Вопросы ко мне, Вячеслав Валерьянович?

— Хотел обсудить кандидатуру на вакантную должность начальника службы участковых, товарищ полковник! — У Коростылёва, не привыкшего к критике в свой адрес, уши полыхали цветом перезревшей малины.

— В течение дня обсудим. Приказ о наказании представьте на подпись к шестнадцати часам.

Заместитель по личному составу, вздохнув, удалился.

— Переживает, — с нейтральной интонацией сказал Птицын, когда за кадровиком закрылась дверь.

— На здоровье. Личный состав плющить по всякой херне он горазд, а самому только пальцем погрозили — и расплакаться готов. — Начальник УВД подвинул к себе свежий номер журнала «Милиция», пролистнул, потом усмехнулся: — Тоже мне — Берия! Настоящий-то Лаврентий Палыч покрепче был! Ла-а-адно, шайтана не испортишь. Скажи мне лучше, Вадим, когда мы с тобой заказуху поднимем?

Птицын раскрыл в месте, заложенном ленточкой, ежедневник и кратко изложил мероприятия, запланированные на начавшуюся неделю с учетом наработанного в выходные. Сомов выслушал внимательно, сделав в своем рабочем блокноте несколько пометок.

— Какая помощь от меня требуется? — спросил он.

— Активизировать следствие, Евгений Николаевич, — и.о. начальника криминальной ответил без раздумий, — я свои возможности исчерпал. С прокурором говорил два раза в конце прошлой недели. Результат нулевой. Не помню, чтобы в Остроге прокуратура так вяло по резонансному убийству работала. Начальнику УУРа[131] звонил, обрисовал ситуацию, он обещал подтолкнуть в прокуратуре области.

— Да чего нам ждать, Вадим, когда дядя за нас слово замолвит? — Сомов вытащил из стопки документов, аккуратно сложенных на углу стола, телефонный справочник, начал энергично листать. — Мы не для себя просим, не христарадничаем на паперти. Ага, вот ты где у меня записан… Сейчас мы, Вадим, зампрокурора области товарищу Насущнову позвоним. Он за следствием смотрит, ему и красный флаг в руки.

Не отводя глаз от раскрытого справочника, он набрал межгород. Ответила секретарь.

— Добрый день, девушка, — напористо заговорил полковник, — это начальник УВД по городу Острогу и Острожскому району Сомов Евгений Николаевич беспокоит. С Николаем Николаевичем соедините меня, пожалуйста.

Секретарь попросила повторить имя и отчество.

Ожидая соединения, Сомов дотянулся до аппарата, нажал на кнопку громкой связи.

— Слушаю, — раздавшийся из динамика голос оказался богатым обертонами и деловитым.

— Николай Николаич, здравия желаю. Милиционер Сомов вас беспокоит. Помните такого? — полковник позволил себе каплю ёрничества.

— Слушаю, слушаю, Евгений Николаевич, — голос на другом конце провода остался сухим, — давайте сразу по существу, по существу, со временем напряженно.

— Понял. За содействием к вам обращаюсь, Николай Николаич. По преступлению одному работаем. Тридцатого декабря двоих братков у нас ликвидировали…