Эффект присутствия

Прогон закончился через полчаса. Креативщик полетел по делам, а утомившийся кандидат в депутаты выглянул в приёмную и попросил сделать ему кофе покрепче.

— Советник по безопасности просил об аудиенции, — выходя из-за стола, оповестила Елена Станиславовна, выглядевшая сегодня сногсшибательно.

Сообщив ей о своём наблюдении, получив в ответ слово благодарности, Катаев поморщился:

— Опять какие-то проблемы. Когда они иссякнут? У-уф… Пусть поднимается.

Через две минуты Пшеничный, приоткрыв дверь кабинета, спрашивал у босса разрешения войти.

— Десять минут, не больше, — предупредил Сергей Альбертович. — Присаживайтесь.

— Уложусь, — безопасник опустился на стул за приставным столом. — Я отработал тему по анонимке прокурору. Вычислил, чьих рук это дело. Старший опер Маштаков Михаил Николаевич. Бывший следак, бывший зампрокурора.

В глазах Катаева проблеснул живой интерес, он не терпел, чтобы загадки оставались неразгаданными.

— Не ошибаетесь?

— Никак нет. — Пшеничный, загибая пальцы, перечислил аргументы: — Рязанцев, которого нужно было освободить, его напарник и друг не разлей вода. Письмо, я вам сразу тогда сказал, написал человек не просто кручёный, а ещё и образованный. Обычный мент сочинил бы по-другому. Маштаков — как раз нетипичный, перекрасившийся. Но это была рабочая версия. Вчера через свои источники я получил подтверждение. По пьянке Маштаков проболтался, что комбинашку прокрутил он.

Безопасник про источники соврал профессионально, Сергей Альбертович не усомнился в его искренности.

— Это не тот ли Маштаков, что в пятницу на трассе пострелял залётных ребятишек, которые Вову Клыча на обзорную экскурсию по столице нашей Родины везли? Он самый? Смотри, какой разносторонний парень. И швец, и жнец и на дуде игрец. Может, нашей кадровой службе стоит к нему приглядеться?

— Гнида он конченая, — показал из-под усов хищные зубы Пшеничный.

— У вас к нему что-то личное? — испытующе прищурился Катаев; не меняя выражения, среагировал на деликатный стук в дверь: — Заходите, Елена Станиславовна.

Пока секретарь-референт подавала кофе, хозяин кабинета внимательно разглядывал побагровевшее лицо своего советника. Сделав осторожный первый глоток, крякнул от наслаждения.

— Главное, чтобы ненависть не застилала разума. Ваш доклад объективен?

— Так точно. Информация пришла из двух непересекающихся источников. Чего будем с ним делать?

Сергей Альбертович вернулся к благородному напитку. Мусорилу, умудрившегося напакостить как лично ему, так и Дато Боржомскому, прощать, естественно, нельзя. Но и затевать акцию возмездия накануне выборов — огромный риск. Хоть трижды чужими руками всё делай, волны всё равно разойдутся, людишки от природы болтливы.

— А вы какое предложение подготовили, Иван Николаевич?

— Ну я это… как его, — смешался Пшеничный. — Как скажете, шеф… но надо его… того…

Вот так всегда. Каждый норовит ответственность за принятие любого мало-мальски нешаблонного решения перевалить на шефа. Чтобы получить возможность, когда возьмут за жопу, заныть: «Мне приказали, что я мог поделать». Силовиков у нас в России в избытке, мозговиков — дефицит.

— Я принял вашу информацию к сведению, — сухим тоном Катаев счёл необходимым остудить подчинённого. — И запомните, у нас серьёзный бизнес, а не преступное сообщество, как ошибочно полагают некоторые. Или вы ждали, что я, не отходя от кассы, указание дам на…

Гендиректор «Наяды» выразительно шевельнул указательным пальцем, словно нажимая на невидимый курок.

У советника по безопасности хватило ума оставить последнее слово за боссом. Отпустив Пшеничного, Сергей Альбертович прокачал условия задачи и пришёл к выводу, что в настоящее время их недостаточно для получения правильного ответа.

Вроде, проще всего слить этого Маштакова мечущим икру москвичам. Но лишь заикнись, те, не ходи к гадалке, схватят за язык и, пеняя на сорвавшееся похищение Клыча, предъявят: «Вотчина твоя, решай вопрос с ментом». А ему это надо? Ночью Сева Гашёный прозвонился, поведал: Дато, узнав о том, что один из его нукеров — в морге, второй — на тюремной больничке, а Клыч — живёхонек и практически здоров, сделался невменяемым. Гордыня не позволяла пиковому признать, что не чужой дядя, а его люди облажались по полной программе. Гастролёрам преподнесли Клыча на блюдечке с голубой каёмочкой — хавайте, пока тёпленький. Зингер навёл на Вовину хату, выдал все маршруты передвижения. Катался Вовка по городу без охраны, без ствола даже. Думали — спеленают его, как грудного. Ан обломилось. Кто мог угадать, что Вову фээсбэшники пасут? Что захват на глазах у них произойдёт и они на хвост прыгнут? Нелепое совпадение, согласен. Но кто мешал залётным вальнуть пленного, чтобы задачу хотя бы наполовину исполнить? Везли-то его не приз за лучшее исполнение мужской роли второго плана вручать. Киксанули ребята, думали откупиться от погони. Зачем Дато мозгляков на дело прислал?