Эффект присутствия

— Вот именно… Суд узаконил решение избиркома о регистрации Катаева в качестве кандидата в депутаты…

В принципе последней фразой Трель высказал своё отношение к проблеме.

Насущнов, блюдя честь мундира, пришёл на помощь прокурору, и кратко подвёл итоги совещания. Оценив обсуждение как конструктивное, он выразил надежду, что работа на данном приоритетном направлении в ближайшее время выйдет на ещё более качественный уровень.

Вопрос исполнения принятых решений законтролили на четвёртый квартал текущего года.

14

17 марта 2000 года. Пятница.

12.30 час. — 13.00 час.

— Борзой этот Яковлев! Как он на прокурора наехал! — в голосе Давыдова слышалось восхищение.

Птицын, взвешивая в руке пластмассовый чайник, прикидывал, хватит в нём воды на две чашки или попросить Дениса сходить на первый этаж — долить. Определившись, установил ёмкость на подставке и нажал на кнопку, издавшую звонкий щелчок.

— По ходу, какие-то события прошли мимо нас, — высказался подполковник. — Ну и аллах с ними, лишние знания умножают печаль. Лучше скажи: ты уверен, что заказчик двойного убийства — друг наш Вовка?

Рубоповец, получивший наконец возможность расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки и расслабить узел галстука, вздохнул с облегчением:

— Уф, думал, асфиксия наступит… А какие сомнения, Вадим Львович? Всё против него, начиная с мотива, кончая последней информацией Зингера.

— Зи-ингер, — поморщился начальник КМ. — Кружилин его настоящая фамилия, а не Митрохин. Информацию по Знайке отдал, только когда ты его прищучил. Конкретно он косит под дурака. Скажи, как можно подумать, что такая цветная информация нас не заинтересует? И про то, что Клыч оружие в части прикупал, даже не намекнул. А ведь схема с прапором не день и не два работала.

— Божится, что не знал. Говорит — Вова к теме с железом никого не подпускал, сам разруливал.

— Может быть, может быть. Лишь бы Зингер дальше двурушничать не надумал. Он в настоящее время за Клыча рулит, возможностей для творчества у него стало не меряно, — рассуждая, подполковник разлил закипевшую воду по чашкам, в которые минутой раньше сыпанул растворимого кофе.

— Спасибо, Вадим Львович, — подвинул к себе парившую чашку Давыдов. — Гера теперь — бугор, значит, по приказу у меня все основания разрабатывать его по полной. Годик пускай порадуется жизни, потом приземлим его. Что это за авторитет, который только один раз зону топтал? И то в каком-то семьдесят там лохматом году.

— Сможешь, Денис, заставить Зингера дать показания на Клыча? В плане, что это Вова подселил Красавина с Игошиным к риэлтору?

— Не подпишется Зингер под такое. За такие показания ему — вилы. Вот если бы мы, как в американском кино, ему программу защиты свидетеля обеспечили. Поменяли бы паспортину, поселили где-нибудь в Карелии на полном пансионе, вот тогда бы он заголосил, как певец Витас.

Птицын, открыв дверцу встроенного шкафа, извлёк стеклянную фляжечку армянского коньяка.

— Капнуть тебе в кофе, Денис? Для бодрости?

— Если хотите, чтобы меня в вытрезвитель забрали, капайте, — начальник РУБОПа двинул чашку навстречу склонившемуся горлышку. — Хватит-хватит… Подполковник плеснул коньяку себе, звякая ложечкой размешал, сделал большой глоток.

— Класс! А то чуть не заснул на совещании. Вроде, лёг вчера в одиннадцать, ночью спал нормально. Закрываются глаза и всё!

— Погода, — предположил Давыдов.

Птицын вернулся к рабочим вопросам.

— Помнишь, Денис Владимирович, в январе ты приносил распечатки переговоров Катаева с каким-то мэном насчёт отправки партии дверей в Сочи? Там, где разговор шёл за расчет после доставки груза «двести». Удалось установить, что за мэн?

— Сводка от двадцать девятого декабря? — щегольнул памятью рубоповец.

— Типа того. Ну так чего?

— Уперлись лбом, Вадим Львович. «Симка» зарегистрирована на умершую старушку, жительницу Костромской области. После того случая в сети не работала.

— Значит, тары-бары на производственную тему — шляпа. Тем паче что теперь мы доподлинно знаем — никакие двери на юг в декабре из леспромхоза не уезжали.

— А чего в декабре в Сочах делать? Не сезон. — Щеки майора под действием коньячка порозовели.

— Вот и я говорю. На этом наработки, что организатор заказухи не Клыч, а Каток, иссякают. Может, с комитетскими пообщаться? Неспроста тогда Яковлев накинул, что у них есть своя информашка по заказчику.

— Да я подкатывал, Вадим Львович. И к Яковлеву, и к начальнику. Не хотят делиться, шифруются как всегда.

— Я сам переговорю. Может, после заварухи в Двориках настрой у них изменился, особенно у Яковлева. Если бы не наши, не умничал бы он сегодня на собрании.

— Как Маштаков-то, кстати? Никак с ним не пересекусь. Не это? — Давыдов щёлкнул себя по шее, на которой краснела поперечная полоска от воротника.

— Ты знаешь, никаких позывов, — с удовлетворением сообщил подполковник, — ходит свеженький, чистенький, только слегка прибабахнутый. Задумчивый. Предложил ему недельку отдохнуть, отказался, говорит: «Не устал». Работает. Вчера с Рязанцевым прошлогодний грабеж подняли в доме престарелых.