Эффект прозрачных стен

– «Пять-шесть вишневых косточек крупно истолочь и вместе с остальными всыпать в эмалированную кастрюлечку, налить ¾ стакана воды, хорошенько прокипятить, процедить». И это все. Дальше – как лепить, варить. Есть еще: «Процеженным соком из вишен развести на тарелке оставшийся вишневый сок с сахаром, вскипятить, остудить. Когда вареники, опущенные в кипяток, всплывут наверх…» ну, дальше все понятно. А куда девать воду, в которой варились косточки, не написано. Просто тайна какая-то!

– Тайна, – согласилась Ася. – Можно я прочитаю?

Маша развернула ноутбук «лицом» к Асе.

– Толщина, там, где края слепляются, очень неприятно… – бормоча под нос, погрузилась в чтение Ася. – Поставить на солнце… хорошенько процедить… всплывут наверх… дуршлаговой ложкой… отдельно сахар, сваренный сироп… Да, действительно непонятно. Может, стоит обратиться к первоисточнику?

Две хозяйки – мать и дочь – уставились на нее с искренним удивлением.

– Это как? – спросила Маша.

– Очень просто. Думаю, в Толстовке можно найти книги Молоховец.

– В Толстовке? Кулинарную книгу Молоховец? – повторила Маша, а Лада тонко, одними губами, улыбнулась.

– Ну да, в библиотеке Толстого. И это не просто кулинарная книга. Когда-то, выражаясь современным языком, она была бестселлером.

Маша вежливо промолчала, но, судя по скептической улыбке, Асиным словам она абсолютно не поверила.

– Русский писатель Евгений Иванович Замятин, находясь в эмиграции во Франции, писал, что в Париже два наиболее ходовых автора – Елена Молоховец и Пушкин. Причем именно в таком порядке – на первом месте Молоховец, а на втором – Александр Сергеевич.

Теперь в глазах Маши сквозило искреннее восхищение. Лада же по-прежнему тонко улыбалась, и чувство неуверенности в успехе своего участия в расследовании охватило Асю с новой силой. Ну что может узнать она в этом доме? С какой такой радости Лада станет делиться с ней самым сокровенным?

– Вот и отлично, значит, вам с Машей задание – отыскать в библиотеке книгу Молоховец, а пока, – Лада одним махом отправила невостребованные косточки в мусорное ведро, – попробуем, что у нас получилось. Времени остается не так уж много.

Мать и дочь абсолютно одинаково подняли головы и посмотрели на настенные часы, затем Лада подняла крышку кастрюли и ловко забросила в нее несколько вареников. Маша поставила на стол три тарелки, положила рядом с ними столовые приборы. Все как положено: справа нож, слева вилка. Хотя Ася немного сомневалась, едят ли вареники с помощью ножа. Но озвучивать свои сомнения не стала, предпочла промолчать. Промолчала и когда Лада, в очередной раз взглянув на часы, выложила все вареники в ее тарелку. Тарелка была маленькой, вареники норовили разбежаться по столу, поэтому Ася сразу наколола один на вилку. Из прокола брызнул горячий сок.

– Сметана, пожалуйста. – В Машиных руках оказался небольшой фарфоровый кувшинчик, белый, с золотой каймой, весь в маленьких незабудках.

– Сахар. – На столе появилась такая же, в незабудках, сахарница.

Ася помотала головой и впилась зубами в вареник, чувствуя себя родственником гоголевского Пацюка, не нуждавшегося в столовых приборах. От нестерпимо горячего вишневого сока к глазам подступили слезы. Ася замерла, не зная, как поступить дальше. И в этот момент в прихожей прозвенел звонок. Лада с Машей переглянулись, и Маша понеслась открывать. Лада поспешила за ней. Воспользовавшись удобным случаем, Ася положила вилку с надкушенным вареником на тарелку. Но день сегодня был явно не ее – вилка соскочила с тарелки, вызвав извержение алого сока на блестящую поверхность стола. Ася вскочила, высматривая глазами тряпку, и в этот момент услышала за спиной резкий голос:

– Здравствуйте!

Сказано это было таким тоном, что сомневаться не приходилось: ни о каком пожелании здоровья речь не идет. Скорее наоборот.

Обернувшись, Ася увидела очень высокую и очень худую женщину в белоснежном брючном костюме. Причем если худоба Лады вызывала некоторое сочувствие, то вид незнакомки заставил Асю внутренне содрогнуться. Наверное, именно так должна выглядеть Баба-яга – костяная нога. Длинная, костлявая. У нее даже лицо было длинным и костлявым, абсолютно лишенным миловидности. Из-за стянутых в пучок гладко зачесанных волос голова казалась несоразмерно маленькой, а впалые щеки и острый нос вызывали ассоциации с хищной птицей типа орла или грифа. До визита в дом Тарасовых у Аси особых претензий к собственной фигуре не было, но сейчас она чувствовала себя просто жиртрестом каким-то. Пообещав себе прекратить есть после шести, а еще лучше – вообще прекратить есть, Ася попыталась изобразить что-то типа улыбки и произнесла непослушными губами:

– Здравствуйте!

Женщина удовлетворенно кивнула и, обернувшись к Ладе, остановившейся в дверях и молча наблюдавшей за происходящим, поинтересовалась:

– Как я понимаю, это новая учительница?

– Да, познакомьтесь, пожалуйста, – Лада шагнула вперед, – Анастасия – Ольга Эдуардовна. Ольга Эдуардовна – Анастасия.

– Очень приятно, – выдавила из себя Ася.