Эффект прозрачных стен

– Зачем это все? – спросила Ася, шагая практически в ногу с Федором. Пусть обувка и неказиста с виду, но идти в ней было довольно удобно. – Ну ладно кроссовки, а плащ мой чем тебя не устроил?

– Для маскировки, – скупо пояснил Федор. – Давай сюда свою поклажу.

Не сбавляя хода, он затолкал пакет в рюкзак, отчего сразу сделался похожим на бывалого туриста.

До отправления автобуса оставалось три минуты, когда они вбежали на перрон.

– Держи! – Федор скинул рюкзак и сунул его Асе вместе с билетами. От неожиданности она чуть не уронила тяжеленную поклажу на пол.

– Осторожно! – крикнул Лебедев уже на бегу.

Протащить объемный рюкзак по довольно узкому проходу оказалось чем-то сродни протаскиванию верблюда сквозь игольное ушко. Места им достались практически на галерке, и пока Ася добралась до них, сунула рюкзак под сиденье, силы оставили ее.

– Ваш билет, – Ася уставилась на стоявшую рядом женщину, не понимая, что от нее хотят.

– А?

– Билет предъявите, пожалуйста, – с плохо сдерживаемым раздражением произнесла женщина.

– А, вот, извините, – Ася протянула изрядно смятые бумажки.

– А где второй? – все тем же раздраженным тоном спросила контролер.

– Второй? Так вот же у вас в руках – один и второй…

– Человек второй где, я спрашиваю!

– Тут я! Тут! – раздался ликующий голос Лебедева, и через мгновенье он материализовался рядом. – Вот он я, подвинься, Ася!

Пробормотав что-то неодобрительное под нос, женщина-контролер двинулась дальше по проходу, а Федор протянул Асе бумажный пакет с двумя стаканчиками кофе и пирожками, от запаха которых Асю замутило.

– Ешь сам, – сказала она, отодвигая руку Федора.

– Ты чего? – он поднял на нее недоумевающие глаза. – Обиделась из-за чего-то? Кофе хоть глотни! Сахар – вот, отдельно, в стиках. Сколько тебе? Я много взял на всякий случай.

Вообще-то для Аси еда в автобусе – вещь недопустимая. Но парочка на соседнем сиденье упоительно трескала пиццу из большой коробки, а сзади доносился шорох разворачиваемой упаковки. И кофе был предусмотрительно закрыт крышечками – есть шанс доехать в незаляпанной куртке. Вопрос куда.

– Вот что, – сказала Ася строго, – не буду есть, пока не скажешь, куда, собственно, мы направляемся.

– Ну какая же ты ненаблюдательная, а еще сыщик! На автобусе вот такими буквами написано – Андреевск. А стало быть, туда мы и едем.

– И что мы там забыли?

– Короче, ситуация такая. Я нарыл, что рожала Неонила в Андреевске.

– Как нарыл? – Ася, забыв о данном обещании, вытащила из пакета, грустившего на коленях Федора, стаканчик с кофе и сделала небольшой глоток. Вопреки ожиданиям, вокзальный кофе оказался довольно приличным.

– А сахар? – встрепенулся Федор.

– Не отвлекайся, – вернула его в нужное русло Ася.

– Нарыл очень просто. Это где тебя рожали, тяжело узнать. А сейчас, в век глобальной компьютеризации, все про всех известно.

– Но разве это не секретная информация?

– Не знаю. Секретную шифруют, а эта практически в открытом доступе.

– Практически?

– Я не понимаю, тебе интересно, что я нарыл, или как? – возмущенно вскричал Федор.

Парень с соседнего сиденья вопросительно посмотрел на него, не переставая жевать пиццу.

– Мне все интересно, Федор, – успокаивающим тоном произнесла Ася. – Рассказывай.

– Значит, так, нарыл, как все нарывают – руками. Знаешь такую поговорку: глаза болят, а руки делают. Вот так и нарыл. Если бы нашу фигурантку звали, к примеру, Елена Фролова, черта с два я бы так быстро определился. А Неонила была одна-единственная.

Родила она в Андреевске девочку, которую назвала Александрой. Из роддома ребенка передали в Андреевский дом малютки. И одновременно туда же передали Агнию Харитонову. Через месяц Агнию забрала Рина Харитонова, сестра матери Агнии, то есть тетка. Ясно?

– Забрала тетка. Ясно, – повторила Ася и взяла из пакета пирожок. – Мне не ясно, какое отношение Агния и Рина Харитонова имеют к нашему делу.

– Как же не ясно! Когда я сказал, что надо рыть в том месте, откуда появилась дочка Неонилы, все согласились. А потом стали заниматься чем угодно, только не этим. Вот увидишь, эта самая Агния и есть тарасовская дочка.

– Да почему же? Если дочь Тарасовых фактически является ребенком Неонилы, то именно ребенок, который считается ребенком Неонилы, может быть ребенком Тарасовых. Разве не так?

– Знаешь, – после короткого раздумья заявил Лебедев, – твоя гипотеза хоть и шаткая, но определенную привлекательность имеет. Хотя моя мне гораздо больше нравится. Тем более что дочку Неонилы Фроловой – Александру, я не отследил. Знаешь, сколько таких Александр Фроловых… Агния же Харитонова была одна.

– Может, все-таки нужно было посоветоваться… Лично мне твоя версия напоминает поговорку про бузину в огороде и дядьку…

– Да с кем советоваться? – вскричал Лебедев, и парень с соседнего сиденья, доевший пиццу и теперь дремавший, вздрогнул и укоризненно посмотрел на шумного соседа. – У всех сейчас только покушение на Тарасова в голове. Дочка эта потерянная никому на фиг не уперлась. Вот увидишь, Агния – это именно наша Маша.