Эффект прозрачных стен

Плед нашелся сразу – клетчатый, мягкий и шелковистый – мечта, а не плед. Ася направилась к выходу и вдруг замерла, не в силах сделать ни одного шага. Она увидела картину. Простая рама, приглушенные тона, парящие в космосе яблоки…

– Картина… – задыхаясь, Ася влетела в гостиную. – Что за картина у вас в спальне?

– Вам тоже понравилась?

– Очень! – Ася вспомнила, что нужно бы включить диктофон на запись. Побежала за оставленной в прихожей сумкой. Нажала нужную кнопку и вернулась обратно, пояснив свои действия ожиданием звонка.

– Это мне Прохор подарил, когда делал предложение, – улыбаясь своим воспоминаниям, сказала Лада. – Картина висела на стене в кафе…

Ася уже ничего не слышала. Картина висела на стене… Именно так сказала Саша! «Мне кажется, я их видела раньше. Давно… Наверное, в роддоме или доме малютки. Картина висела на стене. Думаете, можно такое помнить?» Тогда Ася была уверена, что это фантазии девочки. Термин «младенческая амнезия» введен Фрейдом, и с тех пор данных, свидетельствующих о наличии у взрослых людей или даже у подростков младенческой памяти, Ася не встречала. Одна из причин младенческой амнезии – невозможность связать события со словами. Мы не умеем говорить и не знаем, как описать происходящее с нами. Но то события. А образы? Звуки? Конечно, можно попросить у Лебедева порыться в Интернете… При воспоминании о Лебедеве рука машинально полезла за телефоном, чтобы проверить – записывает или нет. Диктофон работал как часы.

– И все-таки, Лада, я думаю, вы зря отказались от больницы. Со здоровьем не шутят. Тем более у вас были проблемы.

– Ерунда, – отмахнулась Лада. – Не думайте об этом.

– Я пойду? – покончив с обедом, Маша собрала свои тарелки. Лада к еде не притронулась.

– Конечно, беги, – отпустила ее мать.

– Понимаете, Ася, – убедившись, что Маша ушла, продолжила Лада, – мы никому не говорили, и, я думаю, то что я скажу, останется между нами. Есть подозрение, что мои проблемы были связаны с едой из «Греции» – нашего ресторана. Похоже, гриб попался ядовитый. Сами понимаете, какой рекламой для наших заведений это могло бы стать. На бизнесе можно было бы поставить крест. А тогда все точки тщательно проверили, все мало-мальски подозрительные продукты уничтожили.

Лада замолчала, медленно помешивая ложкой суп.

– Вы даже представить себе не можете, что перенесли Прохор и Анна Прохоровна. А папа… Он просто с ума сошел. Это он с виду такой. Суровый, что ли. А на самом деле он очень нас с Машуней любит. Я же у него была, когда все это случилось. Маша с месяца со мной везде ездила. Анна Прохоровна, конечно, против была. Но у нас тогда только завязывалось все. Не могла я в стороне сидеть. Прохор предлагал няню нанять, но как-то боязно чужому человеку такую кроху отдать. Купили для нее специальную люльку, чтобы в машине возить – и вперед. Нет, конечно, вы не думайте, я не злоупотребляла. Режим дня мы соблюдали, и питание всегда при себе, так что проблем не было.

В тот день я как раз собиралась отвезти папе еду. Заехала в «Грецию», девочки мне уже заранее все подготовили. Что я ела тогда – хоть убейте не помню. Когда кормишь грудью, выбор невелик. Может, на ходу какой-то маленький кусочек отщипнула. Вообще практически ничего не помню. Прохор потом рассказал, что, когда мне стало плохо, папа вызвал «Скорую». Меня сразу в больницу забрали, а он с Машей остался дома. Видно, так перепугался за меня, что даже Прохору не сообщил.

«Где логика? – подумала Ася. – Мать Прохора – директор медицинского центра. Наверняка у нее больше возможностей оказать помощь невестке, чем в муниципальной больнице».

– И Машу он не отдавал, – продолжала Лада. – Сказал, что отдаст только мне.

«Это уже совсем интересно, – подумала Ася. – Не папаша ли подменил девочку, чтобы не отдавать ее нелюбимому зятю? Вот только непонятно, каким образом он это сделал. Как сказала Кристина – есть мотив, нет возможности. Возможность скорее была у Тарасовой-старшей. Но мотив?»

– Прохора не пустил. Он ломился в дверь, кричал, просил его отдать Машу.

– Ужас какой! И что потом?

– У папы же даже еды никакой не было для девочки. Машка кричала сильно. Прохор не выдержал, вызвал полицию. Взломали дверь… Машка потом неделю была в клинике Анны Прохоровны, в реанимации. Короче, не знаю, зачем я это все вам рассказываю. Несмотря на все, папе еду я продолжаю возить. Кто еще о нем позаботится, кроме меня? Хотя иногда он бывает невыносимым.

Ася кивнула, она помнила, как переживала Лада ссору с отцом в день, когда в Тарасова стреляли. Старичок оказался не таким уж несчастненьким, и обед ему везти Асе расхотелось. Но она уже пообещала, и отступать было неудобно.

Собрав посуду – Лада так и не дотронулась до обеда, – Ася отнесла ее на кухню, загрузила в посудомойку, сложила контейнеры с едой в пакет. Осмотрелась по сторонам, всячески оттягивая неприятную поездку. Предлогов не нашлось, и, убедившись, что состояние здоровья Лады опасений не вызывает, отправилась в путь.

Она не могла не рассказать Кристине о яблоках и в ожидании лифта набрала номер подруги.