Эффект прозрачных стен

В ожидании кофе Ася с Рыбаком расположились на своих местах возле стола Кристины и принялись рассказывать о поездке.

– Девочка – копия Тарасова, – сказала Ася.

– Предлагаю не торопиться с выводами до получения результатов экспертизы, – возразила Кристина. – А что за болезнь у нее?

– Мне как-то неудобно было спрашивать, – ответила Ася. – На вид вполне здоровый ребенок. Может, у Федора получится найти информацию.

– Ну, разумеется, у Федора все получится, – раздраженно пробурчал Лебедев. – А записи, разумеется не делали. Договорились же – все писать на диктофон. Но раз любовь, значит, все уговоры можно упорото игнорить, так?

– Если предположить, что Александра – действительно дочь Тарасовых, – продолжала Кристина (возмущение Лебедева она считала справедливым, но не хотела терять нить мысли), – значит, Лада или Тарасов обязательно должны знать о наличии в своем роду генетического заболевания. Что нам пока известно? Отец Тарасова умер от инфаркта, о матери Лады никаких сведений нет. Лада сразу после родов сильно заболела, долго лежала в больнице. Почему? Дало о себе знать семейное заболевание? Ясно одно: даже если экспертиза ДНК даст положительный результат, пока мы не выясним, каким образом девочка попала в дом малютки, торопиться докладывать об успехе Тарасову не стоит. Поступим так. Ася попытается разузнать о здоровье предков у Лады, Иван поговорит с Тарасовым, Федор попытается узнать что-нибудь в Сети. Договорились? И да, Федор абсолютно прав. Не забываем все разговоры писать на диктофон и записи передавать ему.

– Ты еще не сказала, что Ася общается только с Тарасовыми и больше ни с кем, – заметил Рыбак.

– Я помню, – отозвалась Ася.

– И еще, я думаю, стоит попытать счастья в Андреевском доме малютки, – сказала Кристина. – Съездишь, Иван?

После совещания Рыбак подвез Асю к школе, где училась Маша Тарасова, убедился, что ее уже ждет водитель Тарасова, Андрей Петрович, и отправился в офис «Железобетона»

– Наследственные заболевания нервной системы? – Тарасов пожал плечами. – Я ничего об этом не знаю. Сами понимаете: если мать – медик, все время находишься под прицелом. Какие-то анализы, обследования. Если бы что-то было, я бы знал. А так… Хотя я могу уточнить.

Не успел Рыбак возразить, как Тарасов уже набрал номер матери.

– Нет, ничего такого нет, – сказал он после короткого разговора.

«Не надо было никуда звонить», – запоздало досадовал Иван, садясь в машину.

Неожиданно вспомнился день, когда он впервые увидел Тарасова – стрельба, больница, Ася, упавшая в обморок. Дальше, по цепочке – желание переодеться покемоном, чтобы подарить любимой кольцо. Ларин…

Стоило подумать о любителе эпичности, как мобильный телефон ожил, оглашая салон «Форда» требовательным звоном.

– Привет, Иван! – пробаритонил в трубке голос следователя Синицына. – Спасибо за помощь следствию.

– Привет, Миша! О чем речь?

– О Ларине, конечно, о чем еще? Не знаю, чем ты его припер, но он явился с повинной. Стрелял, говорит, в состоянии аффекта. Так что готовим документы в суд.

С трудом подавив желание рвануть в офис и выдать Лебедеву по первое число, Рыбак, здраво поразмыслив, решил сначала съездить в Андреевск. С Лебедевым он разберется завтра. А Ларин наверняка выпутается. Хотя бы с помощью того же тарасовского адвоката.

– Вот, – Лебедев положил на стол перед Кристиной лист бумаги.

– Что это? – она посмотрела на листок, потом перевела взгляд на Федора, как-то разом утратившего всю свою развеселую бесшабашность. – «Прошу уволить меня…» Но почему? Тебя что-то не устраивает?

– Да норм все, норм. Просто, когда меня из «Апогея» вышибли, я в контору одну послал резюме. Они тогда не ответили, а сейчас письмо прислали, мол, то да сё, уволился у них кто-то, приходи.

– И чем ты там будешь заниматься?

– Ну как всегда: ай-ти, биг дата, блокчейн…

Как же Кристине хотелось, чтобы рядом оказался Тимур! Он бы наверняка нашел нужные слова, чтобы уговорить Федора передумать. Но Молчанов, как назло, куда-то сбежал, и рассчитывать нужно только на свои силы.

– Федор, ты же понимаешь, что мы без тебя не справимся, – вертя в руках злосчастный лист бумаги, сказала она.

– Разве? – с сарказмом спросил он. – Кто первый предложил взломать банк, чтобы посмотреть счет Неонилы? И что? Тимур Михайлович прям в обморок свалился. Как же! Крекать банк! Это же нельзя! А в результате сам, как пить дать, крекнул, и тарасовская дочка отыскалась. Ну, предположим, еще не отыскалась, но я же вижу – Ася уверена, что Александра и есть искомая личность. Что получается? Тимур Михайлович у нас герой, а я просто рядом стоял.

– Да нет же, Федор, мы – команда, а успех команды – успех каждого ее члена.

– Вот-вот, члена. А если я не хочу быть членом, голимым винтиком в механизме «Кайроса», великого и ужасного? Хочу быть самим собой, Федором Лебедевым. Единственным в своем роде!

– Да ты и есть такой! Уникальный, гениальный! Мы все тебя бесконечно любим и уважаем. Неужели ты не видишь?

Лесть была довольно грубой, но помогла, хотя и не радикально.

– Ладно, но только пока не найдем тарасовскую дочку.

Глава 40