Читаем Эффект птеродактиля (СИ) полностью

- Ой, – сказал Дин Томас, – мне мама про такое рассказывала. У нас одна тетка, что живет на соседней улице, купила какие-то пилюли для похудания. Жрала как не в себя, но худела. Ее потом в больницу отправили. И всех, кто с ней общался тоже. И дом продезинфицировали. В этих пилюлях какие-то глисты были. А Уизли тоже постоянно жрет и не толстеет. Может, он тоже того – заразный? Пусть проверится, я не хочу, чтобы у меня в кишках черви водились.

- Ты чего? – возмутился Рон. – Какие еще черви?

А я смотрела на Поттера. Тот о чем-то задумался. Черт, у нас тут точно не канон, и я уже просто не знаю, что делать. Девочки принялись расспрашивать Дина про тайские пилюли и испуганно охали и ахали. Рон попробовал вякать, но был отконвоирован в Больничное Крыло старшим братом. А я раздумывала, как подставить Хагрида. Все-таки дракон был по-настоящему опасен. А если я права, и яйцо спер Чарли Уизли, то и ему карьеру не помешает подпортить. Не в рамках курощения рыжих, а чтобы занимался своим делом, а не херней страдал. А ведь яйцо больших денег стоит… Может, стоит и его тоже Снейпу пристроить, раз уж я его прикармливаю? Вот кто будет счастлив пуще Хагрида. А пользы от него намного больше. Но тут надо или как-то организовать обыск у Хагрида, или самой спереть яйцо, что не рекомендуется – так и попасться можно, а нам это ни к чему. Ладно, что-нибудь придумаем.

Вернулся мрачный Перси и погнал в Больничное Крыло всю мужскую половину первого курса. Ого! Это я про глистов угадала, или мадам Помфри не стала заморачиваться и решила всех напоить зельями профилактически? Может она и Хагрида проверит? Вот не знаю, почему в фанфикшине так любят обсуждать несчастные подштанники Снейпа. И его же мнимую нечистоплотность. Я его, конечно, специально не нюхала, он бы меня просто не понял, если что, но рядом с ним неоднократно находилась. Официально заявляю, что ничем таким от него не воняет. Немного травами и зельями, но не противно. Да его еще на первом курсе Хогвартса свои же загнобили бы за грязь. Детишки в этом плане очень жестоки. Да и дразнили его мародеры Снивелусом за то, что девочку послушался. Грязнулей его никто не называл. А вот Хагрид… с его бессменным всепогодным полушубком, который он, кажется, не снимал даже на ночь – это было нечто в плане амбре. Да плюс еще вечный перегар. И ничего. Тот же Рон даже не морщится. Очень интересно, не правда ли?

Вернулись мальчишки.

- Такое противное зелье, – поделился с нами Шеймус. – Фу, просто! Даже костерост не такой мерзкий. А Уизли в Больничном Крыле оставили.

- Может, нам тоже стоит зелье принять? – предложила я девочкам. – И ничего, что противное. Мы же с Уизли за одним столом сидим.

- Думаешь? – поежилась Лаванда. – Хотя действительно – лучше противное зелье, чем червяки в животе.

- Эй! – крикнул Дин. – Наша спальня закрыта. Наверное, это дезинфекция.

- Чего? – удивился Невилл.

- Обрабатывают, чтобы все яйца глистов убить, – пояснила я, – эту мерзость не зря называют «болезнью грязных рук».

- Девочки! – встала Фэй. – Пошли! И пусть у нас тоже эту, как там ее, сделают! Дезинфекцию, вот!

- Ой, там Тревор! – спохватился Невилл.

- Вряд ли домовики жабу обидят, – успокоила я Невилла.

И мы рванули в Больничное Крыло.

- А вам чего? – устало спросила мадам Помфри. – Зелье кончилось. Вот профессор Снейп сварит, и я всех напою.

Присутствующий тут же Снейп мрачно кивнул.

- А это у Уизли от его крысы или из-за того, что он к Хагриду ходит? – спросила я.

- Ой, – сказала мадам Помфри, – а про Хагрида-то я и забыла. Северус, на него зелье подействует?

- Учитывая количество огневиски, которое обычно потребляет Хагрид, – буркнул Снейп, – за него можно не опасаться. Он надежно проспиртован. Зелье будет готово к завтрашнему дню. Надеюсь, до завтра вы все доживете. А теперь возвращайтесь в свою гостиную и не отвлекайте мадам Помфри, ей сейчас не до вас.

Мы вздохнули и вернулись в гостиную. Навстречу нам попался очень мрачный Перси, который волок в Больничное Крыло близнецов.

- А для них, значит, зелье есть, – прищурилась Лаванда.

- Может их просто оставят в карантине? – пожала плечами я.

Хогвартс бурлил. Старосты проверяли у всех чистоту рук. На стол Гриффиндора косились. Ни фига себе я прикололась…

Хагрида, который приперся «насчет пожрать», выгнала лично МакГоннагал. Слово взял Дамблдор. Заверил, что все под контролем, бояться нечего, зелье будет в ближайшее время и его на всех хватит. Домовики продезинфицируют помещения. Перси Уизли была вынесена благодарность за проявленную бдительность.

- А при чем тут Уизли? – возмутился Дин Томас. – Это мы с Крауч внимание обратили, что Рон Уизли слишком много жрет и не толстеет.

- Тихо! – прикрикнул на него Дамблдор. – Ужинайте спокойно!

Выкрик с места привлек внимание остальных. Да-а-а-а, чует мое сердце, Гриффиндор окажется в изоляции. А на рыжей семейке можно ставить жирный крест. Жалко, что у магов нет санэпидстанций. Деду я точно напишу.

Эта идея пришла в голову не только мне, в совятне было не протолкнуться.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
100 величайших соборов Европы
100 величайших соборов Европы

Очерки о 100 соборах Европы, разделенные по регионам: Франция, Германия, Австрия и Швейцария, Великобритания, Италия и Мальта, Россия и Восточная Европа, Скандинавские страны и Нидерланды, Испания и Португалия. Известный британский автор Саймон Дженкинс рассказывает о значении того или иного собора, об истории строительства и перестроек, о важных деталях интерьера и фасада, об элементах декора, дает представление об историческом контексте и биографии архитекторов. В предисловии приводится краткая, но исчерпывающая характеристика романской, готической архитектуры и построек Нового времени. Книга превосходно иллюстрирована, в нее включена карта Европы с соборами, о которых идет речь.«Соборы Европы — это величайшие произведения искусства. Они свидетельствуют о христианской вере, но также и о достижениях архитектуры, строительства и ремесел. Прошло уже восемь веков с того времени, как возвели большинство из них, но нигде в Европе — от Кельна до Палермо, от Москвы до Барселоны — они не потеряли значения. Ничто не может сравниться с их великолепием. В Европе сотни соборов, и я выбрал те, которые считаю самыми красивыми. Большинство соборов величественны. Никакие другие места христианского поклонения не могут сравниться с ними размерами. И если они впечатляют сегодня, то трудно даже вообразить, как эти возносящиеся к небу сооружения должны были воздействовать на людей Средневековья… Это чудеса света, созданные из кирпича, камня, дерева и стекла, окутанные ореолом таинств». (Саймон Дженкинс)

Саймон Дженкинс

История / Прочее / Культура и искусство
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее