Эффект разорвавшейся бомбы

Но не Люк. Кто мог бы его винить? Это то, что я прочитала в Твиттере перед тем, как Пейдж вырвала телефон у меня из рук.

И в его глазах я увидела опустошение. Он бы уничтожил каждое слово, каждую картинку, каждый комментарий голыми руками, если бы мог.

Но это было невозможно. Это было то, что он не мог контролировать.

Что говорили люди. О нем, или обо мне, или о нас вместе. То, как это выглядело для внешнего мира, не имело абсолютно никакого отношения к тому, как это выглядело между нами.

И даже это было субъективно, потому что Люк ни разу не дал мне словесных подсказок о том, что происходит у него в голове. Теперь все, что я знала, это то, что он сожалел. Что он хотел, чтобы все прекратилось, но у него не было возможности этого добиться.

Я знала это, потому что именно это увидела на его лице, когда он посмотрел на меня с извинением, мерцающем в глубинах его темных глаз. Мне пришлось закрыть на это глаза, потому что, как бы сильно я ни хотела разозлиться на него, мое сердце разрывалось на части из-за того, что я чувствовала тем самым утром в его постели.

Ава сочувственно посмотрела на меня, но ее тон был исключительно деловым.

— Ты согласна, Элли?

Все еще прислонившись спиной к двери, я кивнула. Мои пальцы крепко сжались в такт тишине, наступившей после моего решения. Даже если мне было больно слышать, как Люк сказал, что я не его девушка, это была правда. То, с чем я не могла поспорить. Стоять перед журналистами и пытаться раскрутить что-то милое и невинное было бы все равно что выдергивать осколки стекла из своей кожи.

В тот момент я была на это не способна. Даже то, что я убедила Пейдж провести меня тайком в учреждение мимо толпы ожидающих фургонов новостных агентств, отняло у меня достаточно сил. Но сидение дома не помогло. Удивительно, что, прячась под одеялом и плача, ты на самом деле не избавишься от своих проблем.

— Хорошо, — сказала Ава твердым голосом. — Мы выпустим пресс-релиз из главного офиса, в котором будет сказано, что у вас с Люком есть личная жизнь за пределами «Вашингтонских волков», и она останется частной, учитывая, что вы оба взрослые люди, и в контракте Люка нет ничего, что запрещало бы отношения между вами двумя.

Это была вычищенная версия правды.

Голые факты сводились к обеззараженной версии, которая мало что дала бы средствам массовой информации для работы.

Я ненавидела это.

Ни Люк, ни я не произнесли ни слова, и Ава мельком взглянула на нас, прежде чем снова переключить свое внимание на телефон.

— Мы поговорим с командой на собрании, которое начнется через, — она посмотрела на настенные часы, — двадцать минут. Дайте им знать, что за пределами этих стен у них режим строго «без комментариев», и если кто-нибудь скажет СМИ хоть слово, отличное от этого, они получат пинок под задницу.

Ее попытка пошутить заставила меня слегка улыбнуться, но Люк только опустил голову, так что я вообще не могла видеть его лица.

Улыбка исчезла, когда я представила, как снова встречаюсь с командой. Именно так, словно кто-то зажег спичку у меня перед глазами, поджигая короткий тонкий фитиль на моем эмоциональном поводке. Что они подумают обо мне?

Я прочистила горло, просто чтобы убедиться, что не расплачусь, если заговорю.

— Да… я нужна вам на этой встрече?

Хотя рвота казалась подходящей реакцией на мысль о посещении, я бы это сделала. Встретилась бы с ними лицом к лицу и посмотрела им в глаза, приняла бы любое осуждение.

Рискуя тем, что смогу повлиять на потерю уважения, которое будет направленно на меня в ответ.

Но Ава покачала головой.

— Нет, если только это не было чем-то, что ты обычно посещаешь, я думаю, будет лучше, если ты этого не сделаешь. А вот после того, как мы опубликуем этот пресс-релиз, думаю, будет лучше, если мы вернемся к обычным делам. В день игры ты делаешь все, как обычно. — Она сделала паузу и задержала на мне взгляд, когда мое дыхание участилось. — Если тебя это устраивает.

Я прикусила нижнюю губу и рискнула взглянуть на Люка. Он поднял голову и внимательно наблюдал за мной. Мускул на его челюсти дернулся, когда он сжал челюсти.

«Жаль, что ты не могла поцеловать меня на при солнечном свете».

Мысль пришла из ниоткуда, и затем настала моя очередь опустить голову, чтобы я могла сковать свои эмоции железными цепями. Когда сдержала слезы, я снова подняла глаза.

— Посмотрим, как я буду себя чувствовать в воскресенье. — Это было все, что я была готова пообещать на тот момент.

Она кивнула.

— Достаточно справедливо. Кто знает, может быть, к тому времени все это утихнет. На свет может появиться еще один ребенок Кардашьян, и, поверьте мне, это отвлечет их практически от всего.

— Ава, — сказал Люк, все еще глядя прямо на меня, — можно мне поговорить с Элли? Я приду на встречу до ее начала.

Если она и была удивлена, то отлично это скрыла.

— Конечно. — Она коснулась моей руки, когда прошла мимо. — Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится, хорошо? Я отличный собутыльник.

Я слабо улыбнулся ей.

— Спасибо, так и сделаю.

Со щелчком закрывшейся двери мы остались одни.