Эффект Робинзона Крузо

На третьем этапе подготовки, в Луксорском и Карнакском храмовых комплексах, в Асуане происходил процесс приобщения к культу Смерти. Здесь самыми главными понятиями становились долг, доблесть, честь, а ведь легионеру было не все равно как умирать. Если смерть все равно не отодвинуть, то умереть надо достойно, и это достоинство выражалось не в гибели за Отечество, за кровных родственников, за религиозные взгляды, а отражалось в доблести, чести, и выполнении долга. Страх потерять репутацию в глазах тех, с кем воин жил и воевал бок о бок долгое время, часто был, очевидно, сильнее страха за собственную жизнь.

Римляне очень хорошо понимали, что важнейшим фактором вооруженной борьбы является моральный дух сражающихся и то, на какие ценности они ориентируются. Были вещи, которые, благодаря перерождению человека, оказались ценнее собственной жизни и борьбы за Отчизну.

«Чувство чести, — писал Вегеций, несомненно, выражая распространенное мнение, — делает воина более подходящим, чувство долга, мешая ему бежать, делает его победителем».[139]

Но это не все. Доблесть (virtus) и дисциплина, во многом определили специфику римской военной организации в целом. Именно римская virtus обусловливала особую состязательную агрессивность римских воинов в бою, а дисциплина выступала как сила, противоположная ей по своей цели, и была призвана сдерживать честолюбивые порывы отдельных бойцов. С одной стороны поощрялась индивидуальная отвага, искусное владение оружием и боевая ярость, а с другой стороны, римское военное искусство предполагало умение воина стойко держать свое место в тактической картине боя, следовать сигналам и беспрекословно повиноваться приказам.

Именно в боевой обстановке в полной мере разворачивается действительно бескомпромиссное, ревностное соперничество в храбрости, в котором участвуют и отдельные воины, и целые подразделения, и отряды разных родов оружия, и противоборствующие армии. Легион состязается в храбрости с легионом, легионеры соревнуются в храбрости со всадниками и пехотинцами вспомогательных отрядов, воины одного крыла — с воинами другого, новобранцы — с ветеранами, знаменосцы — со знаменосцами[140], центурион — с центурионом[141].

Характерно, что предпочтение, оказываемое одним воинам перед другими при выборе бойцов для какого–либо опасного предприятия, считалось почетом, обязывающим к героическим усилиям, и вызывало зависть остальных[142]. Состязательный дух легионеров был так высок, что сражение, по существу, превращалось в их личное дело. Так, Аппиан, рассказывая об ожесточенном сражении во время гражданской войны двух легионов Антония с Марсовым легионом Октавиана при Мутине, отмечает, что первые боялись позора потерпеть поражение от вдвое меньших сил, а вторых воодушевляло честолюбивое стремление победить два легиона противника, поэтому:

«Они ринулись друг на друга, разгневанные, обуреваемые честолюбием, больше следуя собственной воле, чем приказу полководца, считая эту битву своим личным делом»; при этом ветераны удивляли новобранцев тем, что бились в образцовом порядке и в полной тишине, а когда уставали, то расходились для передышки, как во время состязаний.[143]

Боевые награды у римлян, как отмечал еще Полибий[144] (VI. 39), даются не тогда, когда воин ранил нескольких врагов или снял с них доспехи в битве, или участвовал в штурме города, но только тогда, когда враги убиты в отдельной стычке и:

«Вообще при таких обстоятельствах, которые нисколько не обязывали отдельных воинов отваживаться на опасность и в которых солдаты… по собственному побуждению шли в дело».

Вспоминается выражение из фильма «В бой идут одни старики», что:

«сбивать самолёты противника — это не подвиг, это, так сказать, обязанность истребителей, наши будни».