Эффект Рози

– Мой рабочий день закончился еще час назад. Но я хочу вам кое-что сказать. Вдруг это поможет прояснить некоторые вещи.

Мы оба сделали по глотку кофе. Он был такого же качества, как и в нашем университетском кафе. Я его все равно пил, а Лидия начала говорить:

– Где-то год назад я потеряла пациентку. У нее был послеродовой психоз. Вы знаете, что это такое?

– Разумеется. Один случай на шестьсот рожениц. Чаще всего ничто не предвещает развития болезни. Обычно встречается у первородящих.

– Благодарю вас за разъяснения, доктор. Так вот, я потеряла ее и ребенка. Она убила новорожденного и покончила с собой.

– Вы не сумели выявить психоз?

– Я не заметила никаких признаков. Муж не сообщал ни о чем подозрительном. Он был… бесчувственным, настолько бесчувственным, что пропустил психическое заболевание собственной жены.

– И вы решили, что я могу оказаться таким же бесчувственным?

– Я знаю, что вы стараетесь все делать правильно. Но я боялась, что у Рози может развиться депрессия, а вы не обратите на это внимания.

– Вероятность возникновения послеродовой депрессии – от десяти до четырнадцати процентов. Но я специалист по применению Эдинбургской шкалы послеродовой депрессии.

– Она заполнила анкету?

– Я задавал вопросы устно.

– Поверьте мне, Дон, вы не специалист. Но я видела Рози. У нее исключительно устойчивая психика, возможно, благодаря тому, что ранний период жизни она провела в Италии. Она к вам очень привязана. Она очевидно любит вас, она целеустремленный и организованный человек, чему способствовала учеба на медицинском факультете, она преодолела свои семейные проблемы, и у нее хорошо налажены социальные связи.

Я не сразу вспомнил, что речь идет о Соне.

– А если бы она не училась на медицинском факультете? И у нее не было бы друзей? И она не любила бы меня? В такой ситуации поддержка со стороны даже бесчувственного отца все равно лучше, чем ничего.

Лидия поднялась со своего места.

– К счастью, это не так. Но как ни странно, иметь такого мужа хуже, чем остаться совсем одной. Такой партнер может помешать женщине предпринять что-нибудь, чтобы улучшить ситуацию. По моему мнению – и оно подтверждено научными данными, – ей будет лучше без него.

29

Весь следующий день в университете я пытался разрешить проблему, возникшую из-за информации, которой со мной поделилась Лидия. В частности, провел дополнительные исследования по вопросу о том, какими качествами должен обладать отец.

Отсутствие склонности к насилию. Это требование возглавляло список. Мои действия повлекли за собой арест и принудительное посещение курсов по управлению гневом. Случаи потери самоконтроля, происходившие со мной, практически ничем не отличались от тех, о которых рассказывал Джек-байкер. Я не считал, что представляю угрозу для окружающих, но предполагал, что многие люди, склонные к насилию, оценивают себя аналогичным образом.

Отсутствие пристрастия к наркотикам. Мой суточный уровень потребления алкоголя, уже находившийся на самой высокой отметке за все время наблюдений, существенно вырос с начала беременности Рози. Несомненно, это была реакция на стресс. Джек-байкер прав: вероятно, из-за алкоголя я стал хуже себя контролировать.

Эмоциональная стабильность. См. выше про потерю самоконтроля.

Способность прислушиваться к потребностям ребенка. Эмпатия, иначе говоря, умение устанавливать эмоциональный контакт с окружающими. Моя самая большая слабость как человеческого существа.

Способность к рефлексии. Для ученого она находится на должном уровне, но тот факт, что я не нашел решения проблемы моих отношений с Рози, означает неумение применить эти навыки в бытовых условиях.

Поддержка со стороны окружающих. Единственный обнадеживающий пункт в списке катастрофических недостатков. Моя семья находилась в Австралии, но, к счастью, меня поддерживали Джин, Дейв, Джордж, Клодия, Соня и декан. А Лидия оказывала профессиональную помощь.

Честность не входила в список, но явно была желательным качеством. Я надеялся, что, когда Происшествие на детской площадке благополучно разрешится, я смогу рассказать о нем Рози. Но это был признак нестандартного поведения, которое отныне неприемлемо.

Я нарисовал сравнительную таблицу, и сразу стало понятно, что недостатки перевешивают достоинства. Я явно не подходил на роль отца, да и на роль партнера больше не годился.

Дальнейшие исследования показали, что разрыв отношений зачастую приходится на период беременности или первые месяцы после родов. Внимание женщины в силу естественных причин переключается на ребенка в ущерб отношениям с партнером. А партнер мужского пола нередко хочет избежать ответственности, налагаемой отцовством. Наш случай явно относился к первой категории. Хотя я был готов взять на себя ответственность за ребенка, моя жена и профессиональный врач считали меня неспособным на это. Я и сам теперь так думал.