Эффект Рози

– Вы знали, что он здесь играет? – спросил он.

– Нет. Это результат межличностных коммуникаций.

Хотя я много раз слышал, как Джордж репетирует, мне ни разу не приходилось видеть его за ударными. Некоторое время мы стояли в дверях и наблюдали за происходящим в зале. Принц смотрел на своего отца, а я искал глазами Рози и Джина. Из-за большого наплыва посетителей мне не удавалось их обнаружить.

Я спросил Принца, какое впечатление производит на него игра Джорджа.

– Он стал лучше.

– Лучше вас?

– Он хорош для Dead Kings. Техника не все решает. Дело в сыгранности. Многие критиковали Ринго, но для Beatles он был отличным барабанщиком.

Мы стояли у входа, пока музыканты не сыграли еще три композиции. За это время я закончил работать над решением проблемы, заодно отметив про себя, что, возможно, не стоит так критиковать студентов, которые пользуются наушниками во время работы.

Солист объявил короткий перерыв, и я увидел, как Джордж подошел к столику рядом со сценой. Рыжие волосы Рози невозможно было с чем-либо перепутать. Я велел Принцу подождать, а сам направился к ним. Джордж и Джин были рады меня видеть, а вот Рози, кажется, не очень.

– Как приятно, что ты присоединился к нам, – сказала она. – Насколько я понимаю, ты сыт.

– Совершенно верно. Мне надо поговорить с Джином.

– Разумеется, конечно, тебе надо с ним поговорить.

Я отвел Джина в сторону и объяснил свой план. Мне удалось найти теоретическое решение проблемы, но соблюдение правил социального поведения было слишком трудной задачей. Джин, естественно, был полностью уверен в себе.

– Я поговорю с Джорджем. А ты поговори с этим, как его там зовут.

– Принц.

– С Принцем. Отлично. Но я это сделаю при двух условиях, Дон. Первое: ты должен, ты обязан сделать над собой усилие и наладить отношения с Рози.

– Я уже сделал все, что мог.

– Сегодня вечером я этого не заметил. И второе условие: ты должен нарушить одно правило.

Я вздрогнул. Джин запросил высокую цену. Он показал на объявление: «Фото- и видеосъемка строго запрещена».

– Держи телефон наготове. Этот момент войдет в историю.

Джин вернулся за стол. Я видел, как он разговаривал с Джорджем, который начал лихорадочно оглядываться вокруг. Время было выбрано идеально. Музыканты возвращались после перерыва, и Джорджа ждали на сцене.

Они сыграли одну песню, после чего Джордж, у которого был свой микрофон, сделал объявление:

– Здесь сегодня присутствует мой сын. Я не видел его очень давно. Его тоже зовут Джордж, и, когда я слышал его в последний раз, он играл намного лучше меня.

Присутствующие зааплодировали, и Принц помахал рукой. Джордж позвал его на сцену, тот стал отказываться, но я подтолкнул его и поставил в известность, что в случае необходимости буду настаивать.

Принц вышел на сцену, и Джордж уступил ему свое место за барабанами. Музыканты начали играть, а мы с Джорджем вернулись за стол к Джину и Рози. Джордж смотрел на сцену не отрываясь. Принц, похоже, знал свое дело. Когда песня закончилась, Джордж начал вставать из-за стола. Я положил телефон, где было запущено видеоприложение, ставшее причиной моего ареста, и встал у Джорджа на пути.

– Роли постоянно меняются, – сказал я. – Принцу нужна работа, а тебе пора избавиться от повторяющейся модели поведения, а именно – атлантических круизов.

Я почувствовал сопротивление.

– Еще это станет компенсацией за ту ошибку, которая едва не разрушила жизнь твоего сына.

Джордж сел и налил себе красного вина.

– И так как он – превосходный ударник, туристы получат лучшее шоу.

32

– Рози, мне надо кое-что обсудить с тобой.

Я пришел проверить пиво. Система работала хорошо: до переезда я проверял ее только раз в неделю. Но погода была необычайно теплой для декабря, так что имело смысл делать это почаще. Я также воспользовался возможностью изобразить Бада на плитке № 32. Его или ее развитие по-прежнему интересовало меня, несмотря на то что к моей жизни это уже не имело прямого отношения. Но поскольку уже столько было сделано, представлялось разумным продолжать работу вплоть до сороковой недели.

– Я не случайно закрыла дверь, Дон. То, что ты приходишь сюда дважды в день, не сильно облегчает мою жизнь.

Джин проинформировал меня, что в настоящий момент Рози не слишком восприимчива к идее неожиданного – или же запланированного – ужина и сопутствующего обсуждения наших отношений.

– Боюсь, какое-то время тебе придется переждать, – сказала она.

Но я не собирался обсуждать наши отношения.

– Это научный вопрос. Поскольку ты собираешься вновь заняться психологией, тебе это будет интересно.

– Я воздержусь от суждений.

Я рассказал о проекте «Матери-лесбиянки». Больше не было оснований хранить его в секрете. Настало время обнародовать информацию. Это был первый и наименее рискованный шаг. Мое участие в данном исследовании не было чем-то противозаконным, неэтичным или странным.

– Да, я помню, ты как-то упомянул об этом проекте, – сказала Рози. – Но больше к нему не возвращался.

– Я не хотел вторгаться на твою территорию.