Эффект зеркала

 – Ничего, главное – мы на месте, – довольно сообщила профессорша. – Места тоже хранят память. Труднее увидеть, чем у человека, но тебе должно быть проще. Описывай, что ты видела дальше? Не торопись, вспомни каждую деталь.

 – Девушка бежала… – Айя зажмурилась и показывала вслепую, отчего у Олега по позвоночнику пробежал холодок: выглядела она, как дельфийская пифия. – Он догнал… Они спорили… Да, кажется, он был выпивши… Потом потащил туда, а она чертила каблуками… Я кричала: «Валера, стой!» А он…

 – Какой Валера? – напрягся Олег, и Айя резко замолчала. Потом раскрыла глаза и удивленно посмотрела на него.

 – Что? – пробормотала она.

 – Спасибо вам большое за помощь, товарищ майор, – Айя Михайловна поджала губы. – Но на будущее запомните: таких вещей делать нельзя. Ни в коем случае. Это понятно?  Ладно, теперь я попробую просканировать место.

С этими словами старушка грациозно, насколько это вообще было возможно, пролезла через сугроб к углу домика. Сняла перчатки, аккуратно сложила их в замшевую сумочку и потерла ладони.

 – Так-так… Минуточку… И тишина, будьте любезны… – она прикрыла веки и коснулась стены обеими руками.

Олег не то, что слова не произнес, он даже не шевелился. Только поглядывал то на Айю, то на ее бабушку, мерз и молчал. Знал бы, что придется ехать за город, поддел бы подштанники и захватил шарф… Интересно, она вообще жива еще, эта доктор наук? Или намертво срослась со стеной?..

 – Изнасиловал, – вынесла вдруг вердикт Айя Михайловна. Оторвалась от домика и отряхнула руки. – Да, он ее насиловал… Неприятное зрелище, учитывая, сколько человек справляло нужду в этих кустах… Все-таки мужчины на удивление недалеко ушли в эволюционном плане…

 – В точку, – ляпнула Айя, прежде чем Олег успел раскрыть рот и хоть как-то оправдать себя и  коллег по Y-хромосоме.

Две женщины против него одного… Нет, дискуссия будет бессмысленной.

 – И что теперь? – просто спросил он, проглотив оскорбление.

 – Теперь дело за малым, – профессорша дернула плечом, как будто Олег спрашивал очевидные вещи. – Мы должны найти насильника. Найти – и наказать.

16. Спусковой механизм

Пожалуй, давненько Айю так не лихорадило. Даже с учетом ее богатого прошлого. Встреча с бабушкой подействовала, как один из самых зверских штаммов гриппа: Крюкову знобило, потряхивало и постоянно тянуло всплакнуть.

Она ненавидела слезы. Считала их проявлением слабости, и никогда никому не давала ни малейшего повода назвать себя нытиком. Профессорша будто вытащила затычку, которая держала внутри Айи все накопленные за годы рыдания. И полилось… И кто бы теперь подсказал, как это остановить!

Айя наотрез отказалась сразу ехать к Валере. Более того, она еще не решила, что согласна вообще кому-то называть его фамилию. Да, он совершил ужасный поступок… Но снова искать его? Снова видеть? И объяснять, откуда она узнала про изнасилование? Нет, как-нибудь в другой раз. Поэтому Олег забросил домой эту докторшу наук, которой для полноты образа не хватало только немецкого акцента и плетки, и повез Айю домой.

 – Что с тобой творится? – периодически спрашивал он по дороге, косясь на ее полные слез глаза.

 – Понятия не имею, – отвечала она, глядя перед собой и стараясь не моргать. – Вспотела.

Что сделала эта зловредная старуха? Какую шестеренку сломала? Может, ее дар еще и в том, чтобы выжимать людей до капли, как стиранное белье? И если так, то не грозит ли Айе смерть от обезвоживания?

Она не могла объяснить себе самой, почему плачет. Обиделась на бабушку, которой бы не видела еще сто лет? Вот еще! Куда лучше было расти без этой женщины! Ясен пень: поднимала бы в пять утра, заставляла читать до посинения и вместо еды поила травяной отравой. Нет, свою жизнь Айя бы ни на что не променяла. Косяки, конечно, были, но зато она осталась собой, подружилась с Мишей, завела капитана Джека… И жила без всяких чужих указаний.

Или, может, ее обидели слова про то, что она нуждается в тепле и поэтому якобы влюбилась в майора? Большего бреда и придумать нельзя, даже если долго и упорно жевать нехорошие грибы. Олег никак не отреагировал на эту чепуху. Продолжал допрос про дар, словно бабка и не заикалась о любви. Так  с чего бы тогда Айе переживать? Был бы он в нее влюблен, не отскакивал бы всякий раз, как ошпаренный, когда они случайно соприкасались. Не отворачивался бы, когда она снимала футболку. И вовсе она не нарочно переодевалась при нем… Просто знала, что приставать он не будет. Весь такой старший, разумный… Дядя Степа, милиционер. Ведет себя с ней, как с ребенком. Не доверяет. Не говорит о себе. К тому же вечно дает понять, что она – глупее его. Нужен ей такой сто раз! Да тот же Миша бы ради нее… Хотя… Кого она обманывает? Выгнал, заложил и даже не почесался от мук совести.

 – Хочешь, пиццу закажем? – миролюбиво предложил Олег, и Айя обнаружила, что машина уже не движется, а стоит себе преспокойно перед подъездом майора.

 – Нет, – на автомате ответила она. Потом задумалась, шмыгнула и глянула на него: – Ладно. Только острую. С колбасой.

 – Заметано.