Эфффект линзы

Они сидели полукругом, практически не обращая друг на друга внимания. Странные, черные то ли люди, то ли какие-то сверхъестественные существа, забредшие сюда из другого мира. Я ощутил внутренний трепет, встретив взгляд одного из них, видимо, главного здесь, если такое понятие вообще могло существовать в компании готов.

Парень был высоким, выше меня, и, возможно, даже старше, с длинными черными волосами, закрывавшими половину лица. Наблюдая, я немного прищурился — из всего странного облика в глаза бросалась только удивительная, неестественная белизна его высокого лба и тяжелый взгляд из-под густых бровей.

Парень встал с трухлявого, полусгнившего бревна, на котором он восседал, немного возвышаясь над всеми остальными. Я не отводил глаз, хотя в какое-то мгновение почувствовал, что выдержать его взгляд, почти гипнотический, становится все тяжелее. Черт, мало того, что вынужден коротать сегодняшний вечер в компании подвыпивших странных подростков, я еще и побаиваюсь — хм, скажем прямо, даже боюсь — одного из них. Мысль о том, что это они напали целой толпой на одного беззащитного человека и избили, а потом, возможно, один из присутствующих здесь направил на голову недвижимого уже Литвиненко обрез, нажал на курок и… бах! — отобрал его жизнь, вовсе не вселяла в меня уверенности. Вика, тем временем, покосилась по сторонам, прижавшись ко мне еще сильнее.

— Здорово… — парень подошел к нам, оценивающе осматривая с ног до головы. — Ну, про тебя я слышал, а это кто?

Я мысленно дал подзатыльник самому себе, решившись все-таки взять Вику с собой.

— Это моя девушка.

Я не глядя почувствовал, как Ольшанская расправила плечи и легонько ухмыльнулась. Черт!

— Ясно.

Главный указал взглядом на место около рыжеволосой девочки, сидевшей дальше всех от костра, задумчиво перебирая четки. Костер потрескивал, огонь дрожал и вспыхивал ярко-красными искорками. Я почему-то думал, что готы, собираясь вместе, ведут какие-то заумные беседы о смысле жизни, смерти, любви — в общем, по темам, обыгрываемым в традиционной литературе, песнях, картинках этой субкультуры. Однако они просто сидели и молчали. Несколько парней задумчиво курили, девчонки раскладывали пасьянс на ржавом железном столике около покосившейся старинной могилы. Я когда-то слышал от одного друга, что здесь похоронены едва ли не самые первые поселенцы нашего города. В детстве мы часто бывали в этой части парка — летом рядом была отличная тарзанка, зимой, когда выпадало много снега, — прекрасный пологий каток, так что для меня здесь не было ничего загадочного или страшного, но вот эта тишина и их упорное молчание сводили с ума.

— А вы откуда?

Я вздрогнул. Рыжая девочка вопросительно смотрела на меня, внимательно прищурив маленькие, обведенные черным, глаза.

— Да мы недавно переехали… это…

— Мы раньше в соседнем городе жили, — вдруг хрипло, волнуясь, произнесла Вика. — Но родаки не давали нам встречаться. Теперь мы тут и нам плевать, кто и что об этом думает…

Я стиснул зубы, недовольно покосившись на нее.

— Понятно.

Девочка переключила внимание на что-то другое, но Вика и не думала прерывать наше первое внезапное знакомство.

— А тебя как зовут?

— Мина.

Вика удивленно улыбнулась, но я понял, что она не догадывается о происхождении такой странной клички. Мина Харкер — девушка, влюбленная в стокеровского Дракулу. Я подумал, что, к сожалению, не успел придумать себе нужную готскую кличку…

— А меня — Селена. А это — Бальтазар, — она положила голову мне на плечо. Я едва удержался, чтобы не переспросить: «Кто?!»

— Прикольно, — девочка широко улыбнулась, совсем по-детски, что никак не вязалось с ее мрачным черным нарядом и устрашающей кладбищенской обстановкой.

— Как-то… тихо у вас тут, — шепнул я.

— Да всегда почти так… — вздохнула Мина. — Даже когда мы собираемся вместе, каждый может чувствовать себя наедине. Это как раз и классно…

Я, уже заметно нервничая, продолжал искать глазами ту странную девушку, которую видел у Лехиной могилы. Вика исподтишка наблюдала за мной, но ничего не спрашивала.

— А вы давно вместе тусите?

Девочка убрала со лба мокрую от тумана огненно-красную прядь и пожала плечами.

— Да так… Каждый раз по-разному.

— И че, новенькие часто бывают? — Я почувствовал, как кожа стала «гусиной», и поежился. Не хватало еще от волнения раскраснеться. Это-де совсем не готично…

— Кирилл не особо новеньких любит. Но и не прогоняет…

Мы с Викой переглянулись. Хм… оказывается, не все тут прячутся за кличками. А этот странный тип с длинными волосами и тяжелым взглядом — мой тезка.

В маленьком кружевном кисете на поясе Мины вдруг заиграла мелодия. Ловко выхватив тонкой рукой из сумочки мобильник, затараторила что-то в трубку, вскочив и отойдя от нас на несколько шагов.

— Где же она…

Вика вздрогнула.

— Ты кого-то ждешь?

Мне пришлось наклониться к самому ее уху, чтобы никто не смог расслышать нашего разговора.

— Да. Мне нужна девушка, которую я видел на могиле Литвиненко. Поэтому я здесь.