Эфина

Отсутствие Т. волнует ее, она все думает и думает о нем. Да, у нее случались рецидивы — взять хоть этот случай с шарфом, но в основном, с тех пор как появился Рауль, Эфина радовалась, что больше почти не думает о Т. Больше практически не думает. Почти. Да, случались моменты, когда ее спущенный с поводка дух устремлялся прямо к Т., но Эфина отзывала его, одергивала и как будто преуспела. Она перестала быть одержимой. Почти не перечитывает письма. Она практически о них забыла. Иногда она даже подумывает выбросить их. Но на это она пока не способна. В том, что касается писем, она спрашивает себя, не стоит ли написать ему и поинтересоваться, куда он пропал. Все-таки его не было в парке уже много недель. Да, конечно, у актеров случаются гастроли, но Эфине по какой-то непонятной причине кажется, что Т. не уезжал в турне. У людей бывает отпуск, но она уверена, что Т. не в отпуске. И не путешествует. У Т. нет семейной жизни.

В это время Эфина начинает получать письма. Такие письма никому не нравятся, это анонимные письма. Они отправлены в этом городе, в отдаленном районе. Письма недобрые, автор насмехается над Эфиной. Хуже всего, что в них содержатся обвинения в адрес Рауля за то, что он иностранец. Тон писем грубый, однако догадаться, что автор — человек образованный, нетрудно. Проблема в том, что Эфина сразу узнала и этот тон, и этот стиль. Да уж, некоторые обороты она знает наизусть.

Она берет ручку и пишет: дорогой Т., я не знаю, где вы, в какую нору забились. То, что вы делаете, — верх идиотизма. Я сразу поняла, что письма пишете вы, узнала стиль и опознала бумагу — и в том, и в другом вы остались верны себе. Не знаю, зачем вы терзаете меня этой пачкотней. Видимо, захотели развлечься. Вы очень наивны, если думали, что я куплюсь. Сегодня никто больше не пишет писем. За всю мою жизнь никто не написал мне больше писем, чем вы. Все — или почти все — письма, что я прочла, вышли из-под вашего пера. Меня можно назвать специалисткой по вашей корреспонденции. Прекратите наконец эту игру. Если хотите со мной поговорить или увидеться, я каждый день бываю в парке. Но вы, кажется, это знаете. Примите, тем не менее, наилучшие пожелания от вашей старой подруги Эфины. Постскриптум: признаюсь, мне приятны ваши знаки внимания. В какой-то момент я решила, что вы сыграли в ящик, и даже искала ваше имя в колонке некрологов.

Так, теперь нужно решить, куда послать это письмо. Она отправляет его на адрес последней жены — той, у которой так долго жил Т. Эфина получает два письма в один и тот же день. На первом конверте грубый почерк анонимного отправителя. На другом — неразборчивые каракули Т.

«Идиотка» — это написано в первом письме. Дорогая Эфина, так начинается второе, я не знаю, о чем вы говорите и в каком прегрешении меня обвиняете, но до чего же приятно получить от вас известие. Я бы наверняка разозлился, читая эти строки, если бы был другим человеком и хуже знал вас. Но мы знакомы целую вечность, я читаю ваши тексты с незапамятных времен и знаю, какая вы желчная и категоричная. Отвечаю на ваш постскриптум: нет, я не умер, хотя мое здоровье в последнее время и вправду пошатнулось. Пишу вам из больницы, где меня лечат от воспаления легких. В последнее время я слишком много мечтал в одиночестве в парке и наблюдал за дурочками, которые выгуливают собак вместе со своими мужчинами. Я не выдержал. И вот что со мной случилось. Надеюсь, у вас все хорошо и ваше здоровье в полном порядке. Искренне ваш, Т. Постскриптум: берегитесь менопаузы.

Т., отвечает Эфина, мне жаль, что вы болеете, и надеюсь, что к вам вернутся ваши слабые силы. Я и сама едва не заболела: проводила слишком много времени в парке, опекая бездомных, и едва не заработала воспаление легких. К счастью, здоровый крепкий мужчина позаботился обо мне в спальне. Желаю скорейшего выздоровления, Эфина.