Эфиопские хроники XVI-XVII веков

И, придя, расположился этот разбойник в земле возвышенной. И когда увидел это царь царей Сэлтан Сагад, распалилось сердце его огнем гнева и разожглось помышление его пламенем ярости. И вышел он из царского шатра, как жених, выходящий из чертога, и как лев голодный, увидевший телку, и воссел на коня белой масти, по имени Раджаль, ибо сидеть на белом коне есть знамение победы, как сказал Иоанн: “Вышел конь белый, и сидящий на нем называется верный, натягивающий лук” (ср. Откр. 6, 2 и 19, 11). И не был он одет в броню железную, и не было у него на голове шлема, а на шее барбота, и не надевал он, как все всадники, доспехов воинских, а только взял дроты по обычаю своему[694]. И говорил, идучи: “На тебя, господи, уповаю; да не постыжусь вовек” (Пс. 70, 1). И тогда выстроил он все войско по родам, ибо знал он от малолетства порядок битвы и сражения. Присные абетохуна Василида и абетохуна Клавдия шли впереди. И когда сблизились они, велел он бить в [барабан] медведь-лев. И били в медведь-лев и в другие барабаны и трубили в [трубу] каны галилейской и флейты, и развернули знамена и несли стяги, над каждым из которых был знак креста, чтобы исполнилось тем самым сказанное в Псалтири: “Даруй боящимся Тебя знамя, чтобы спаслись они от лика лука и чтобы избавились возлюбленные твои” (ср. Пс. 59, 6—7).

И когда увидел [это] разбойник, смутился он, подобно морской волне, ветром поднимаемой и развеваемой (Иис. Нав. 8, 18). Царь же христианский простер копье, которое было в его руке (II Книга царств. 19; III Книга царств. 2), сиречь дрот, и приблизился к нему; и тут бежал этот крамольник, и рассеялся весь стан его, как рассеивается дым от лица ветра. И с большим трудом спасся этот изменник, бросаясь в пропасти и прячась по пещерам и ямам земельным. А спасение этого изменника было по воле божией, дабы пал он от руки сына его[695], как пал Семей от руки Соломона за то, что поносил словами отца его Давида (II Книга царств. 19; III Книга царств. 2). И принесли тогда всадники много голов вражеских и бросали их перед ликом господина своего, подобно камням. И одной из брошенных [голов] была [голова] Себастьяна. Что прекраснее суда божия, ибо в пятницу отделился он от господина своего со словами [поношения] на устах, а во вторник возвратился к тому же своему господину безмолвным. Там пали присные Бихоно и Рэтуэ Амлака, [и их падение] было подобно падению Орива и Зива (Суд. 7, 25). Но счесть числа мертвых мы не смогли, и ведает его тот, кто счел звезды в полноте их, и призвал каждого по имени его, ибо каждый человек убил по 10 и по 20 или больше. Радовались тогда и веселились звери пустынные и птицы небесные, потому что насытились плотью их и утолили жажду кровью их. Когда бы не свечерело и не закатилось солнце, не спаслась бы ни единая душа вражеская от смерти и не скрылась бегством, но по мудрости божьей скоро пришел вечер[696].

Этот же царь христианский после того, как сделал он то, что сделал, возвратился в стан свой, разбитый им ранее. А на утро поднялся он оттуда и расположился в Авлида, а оттуда спустился по дороге на Дарица и расположился в земле Амбус Куанта. А добычи, которую приносили в корзинах каждое утро, было без числа и без меры. И когда посетило его мягкосердечие его обычное, повелел царь царей Сэлтан Сагад всему войску своему прекратить убивать крамольников. И провозгласил он указ, говоря: “Милуем мы ради бога тех, кто изменил мне и соблазнился соблазнами сего обманщика, и отпускаем грехи их, дабы отпустил нам грехи наши отец наш небесный (ср. Матф. 18, 35), ибо он заповедал нам оставлять грехи ближним нашим”. И, находясь там, он назначил раса Емана Крестоса наместником Бегамедра и отослал его [от себя]. А потом возвратился в стан свой в Данказе и вошел [туда] в весельи. И приняли его законники с пением и кликами, по закону своему, а иереи пели под барабан и систры[697] и говорили: “Благословен ты, царь Израилев!” (ср. Лук. 1, 68). И тогда вышел приказ от царя царей Сэлтан Сагада, чтобы была утверждена вера александрийская, а вера римская, которую принесли люди соблазненные и соблазняющие, была отвергнута и предана осуждению[698]. И в тот месяц зимы постигла его болезнь и не возвращалось здоровье. И упокоился он 9-го [дня] месяца маскарама в четверг перед шестым часом, ибо нет человека, который будет жить и не увидит смерти[699]. Но бог да упокоит душу его в царствии небесном с душами праведников и мучеников. Аминь.

А годом царствования его был тогда 28-й год.

ЭФИОПСКИЕ ИСТОРИОГРАФЫ И ИХ СОЧИНЕНИЯ