Эфиопские хроники XVII-XVIII веков

XVII век являет нам во многих отношениях новый этап в развитии эфиопской историографии. В научной литературе все произведения эфиопской официальной историографии как до XVII в., так и после принято называть «царскими хрониками» — термином, который в отношении памятников XIV-XVI вв. представляется не вполне удачным, так как он оказывается не всегда точным. Если попытаться рассмотреть эфиопские историографические произведения до XVII в. с точки зрения их формы, то трудно не признать, что как раз хрониками они и не являются. Так, «Сказание о походе царя Амда Сиона» (XIV в.) правильнее было бы назвать воинской повестью, «Хронику царя Зара Якоба» (XV в.) — повествованием об устроении государства эфиопского, «Историю царя Клавдия» (XVI в.) — похвальным словом на годовщину гибели этого царя и т.д. Все они не имеют главного отличительного признака хроник — хронологической последовательности в повествовании, которая появляется лишь в первом историографическом произведении XVII в. — в «Истории Сисинния, царя эфиопского». Правда, и здесь будущий хронологический принцип последующих эфиопских хроник — принцип погодных, а затем и помесячных записей — еще не выработан окончательно, но сама хронологическая последовательность в описании событий соблюдается строго, а под конец «Истории» автор начинает вести свое изложение по годам царствования Сисинния. Это строгое соблюдение хронологической последовательности повлияло и на композицию памятника, заставив разбить его на множество небольших глав. Для сравнения можно указать, что если предшествующая «История царя Сарца Денгеля» (которая по объему меньше «Истории Сисинния» всего в полтора раза) делится на 9 глав, то в последней их насчитывается 99.

С XVII в. эфиопская официальная историография также перестает быть анонимной, и из самого повествования нам становятся известны имена авторов. Это объясняется тем обстоятельством, что к XVII в. написание официальной истории прочно и окончательно перешло в руки специального должностного лица — цехафе-тээзаза («записывателя приказов»), который также исполнял обязанности царского канцлера и секретаря, играл заметную роль в придворной жизни и потому должен был упоминать и себя в числе других видных придворных, принимавших участие в тех или иных церемониях двора. Так, «Историю Сисинния, царя эфиопского» писал сначала авва Мехерка Денгель, бывший «государевым духовником» уже при предшественнике Сисинния на престоле, царе Иакове (1597-1603). А закончил ее азаж Такла Селласе, упомянувший в тексте и свое галлаское прозвище — Тино («малыш»), также весьма близко стоявший к Сисиннию, вслед за ним принявший католичество, не отказавшийся от него и после отречения Сисинния от престола, за что он и был казнен в 1638 г. царем Василидом.

Эта должность «записывателя приказов» оставалась и тогда, когда официальная история не велась, например при Василиде, потому что в «Краткой хронике» под 35-м годом царствования Василида мы читаем, что «в это время умер цехафе-тээзаз азаж Кефла Гиоргис» [36, с. 58]. Под 2-м годом царствования Иоанна (Аэлаф Сагада) его «История» упоминает двух цехафе-тээзазов — Вальда Хайманота и Вальда Гиоргиса, но саму историю, видимо, писали не они, а их преемник — азаж Хаварья Крестос. Он же писал и «Историю» его сына, царя Иясу I (Адьям Сагада), до своей смерти в мае 1700 г., когда он погиб от рук воинов галлаского племени гудру. Об этом сообщает «История царя царей Адьям Сагада»: «В день этот, среду, 29 миязия (4 мая 1700 г.), были убиты: Михей... и цехафе-тээзаз, и написатель [этой] истории Хаварья Крестос, и много других, которых не исчислить. Когда же был убит Хаварья Крестос, перстень с царской печаткой был на пальце его. И тогда пошел писец, ему подчиненный, на то место, где убили его, и принес печать царскую. А из священников, чад отца нашего Такла Хайманота, любящих царя, Евсигний и Мазмура Денгель спаслись с трудом, а Завальда Марьям был пронзен в грудь и выжил от смерти силою божией» (с. 185). Именно Завальда Марьяму и принадлежат эти строки, так как в «Краткой хронике» мы читаем: «Когда упал азаж Хаварья Крестос, то перстень с царской печатью был у него на пальце. Тогда пошел подчиненный ему писец, имя которого авва Кефле, и пришел на место, где пал азаж Хаварья Крестос, и принес перстень, сняв его с пальца. Авва же Завальд был ранен в грудь, и назначил царь авву Завальда на должность цехафе-тээзаза — [должность] азажа Хаварья Крестоса, и с тех пор назывался он азаж Завальд» [25, с. 366].