Эфиопские хроники XVII-XVIII веков

Глава. И отпраздновал [царь] там праздник рождества и крещения, и пришла к нему богатая добыча из Амбасаля, и была радость в стане. И там провел [царь] праздник половины поста и справил святую неделю. И, получив повеление, пошли посланные, взяв печать от царя и митрополита, к Табдану и Вале (а посланцев звали Мама и Вазир), чтобы заключить мир между царем и между Табданом и Вале, ибо сжалился над ними царь, дабы не умерли они в стране языческой, оставив христианство и сан свой монашеский. А затем пришли три монаха, убежав от Табдана, ибо усилились их бедствия и притеснения от Рэчрэчена, что [был] вместе с Табданом; они пришли и вошли в столицу. И здесь оставим мы историю Табдана до написания, [когда придет] ее время.

Глава. Начался якатит. И отправился царь из Мэсле Ваша 21 якатита[470], и расположился в одном селении, и отправился оттуда, и расположился, и устроил летнее пребывание в Кандаче, что близ Дабета и Дуке. И в этот месяц прислали ему множество удов членов людей Амхары, которые воевали вместе с самозванцем, который пришел к ним по дороге на Варамо, взяв галласов. Их победили, и убили у них многих мужей, и захватили весь скот и добро, и коней, и мулов, и палатки, и отослали к царю. И в это время схватили люди Муджа и связали лжесына, который называл себя сыном абетохуна Юста[471], отослав его к царю.

Возвратимся же к, прежней истории нашей. И возвратились посланные к Табдану вместе с одним монахом, присным Табдана[472], и вошли к царю, и поведали ему всю речь Табдана, который говорил: «Пусть поклянется мне царь [под страхом] отлучения по слову митрополита, что не будет враждовать со мною и возвратит мне все, что было в руке моей!». И, услышав [это], поклялся ему царь. И, выслушав клятву царя, возвратились посланцы, то бишь Мама и Вазир и присный Табдана, и пошли вместе с Куара Расо и Евстафием, сыном куакуарца Лебсо, которые были посланы к Вале.

Глава. Начался магабит. 1 мегабита[473] вошел Табдан в столицу царскую со многими галласами и со многими монахами, которые жили с ним в доме Фурто Сизо из племени гудру. 10 магабита, в день праздника честного креста[474] гордости могущества и покорения врагов царей, последователей Константина[475], вошел Вале в столицу царя, источника благости и терпения. И помиловал он всех, ибо величие благости его и милости было подобно величию царства его, и не стал попрекать их за все беззакония их, которые сеяли ветер и пожали бурю (ср. Ос. 8, 7), когда подует на них день судный и покроет их сень гнева божия, господа, отмщающего за помазанника своего. И видевшие и слышавшие это дивились и славили царя, говоря: «О терпение, подобное сему терпению! О благость, подобная сей благости!», и молили для царя, обладателя сего, долгих дней жизни и многолетия, покуда сияют небеса. И [царь] возвратил им все, что было в руках их, и украсил все племя гудру и джави, которые пришли с ними, и проводил их с миром в их страну.

Глава. А затем вышел царь один в пустыню[476] на берегу Абая по дороге на Дуке, и охотился там на зверей, и нашел буйвола, и убил его, ибо почивала на нем сила божия. И потому не возвращался он посрамленным, когда ходил, не убив [добычи] и не исполнив того, чего искал и хотел в помышлении своем. И вошел он в столицу свою потаенно, ибо не любил превозношения и славы пустой за все добродетели свои. И не знал никто о его выходе в пустыню и возвращении в стан. Когда выезжал он верхом и когда возвращался, [то подобен был отроку, который] трости надломленной не переломит и льна курящегося не угасит (Исайя 42, 3), ибо воспитывался и взрастал с малолетства в мудрости и страхе божием и направлял стопы свои по пути смирения.

Глава. А затем приказал [царь] и послал Куара Расо и Георгия к Вальде, наместнику Дамота, ибо услышал, что идет он в страну галласов под предлогом охоты, выйдя в пустыню у берега Абая с амбы Энамора. И когда пришли к нему те, кому было приказано, нашли его там и привели, связав, к царю, и поместил его [царь] в доме Георгия.

Глава. Начался миязия. 1 миязия[477] справил [царь] там праздник пасхи, раздав имение многое, и тельцов, и масло, и мед беременным и смещенным с должности[478], которые видели богатство, да не имели, и всем вельможам двора, и сановникам, и вейзазерам[479], и наставникам, и всем, кто был в стане.

Глава. 18 миязия[480] спустился царь один в Дабра Цемуна, и не следовал за ним никто, кроме амхарца аввы Вальда Кэсоса. В это время было волнение и ропот к вечеру в среду накануне четверга — праздника Гавриила-архангела. И не знал никто, откуда пошло это волнение, то ли от людей Годжама, то ли от людей столицы, безумцев мирских, которые творят не ведая что, ибо в обычае их каждый раз, когда выходил царь из столицы, высаживать змеиные яйца и ткать паутину (ср. Исайя 59, 5). А причиною этого волнения они сделали также слова: