Эфиопские хроники XVIII века

Глава 12. В 7258 году [от сотворения] мира начался маскарам во вторник, [год] евангелиста Марка, лунная эпакта 18, труб 12, а тентейон 5[700]. 7 маскарама[701], в воскресенье, встретились у решетки покоев царь и царица и утвердили должность раса Вальда Леуля, а дедж-азмачу Микаэлю утвердили должность, что была в руках его, от Ангараба до Маркаба[702]. 21 маскарама, в воскресенье, встретились снова царь и царица и назначили Айядара азажем тронного зала, Беркияноса — лика маквасом, Нэца Кэсоса — баджерондом казны, а остальных князей и сановников утвердили в должностях их.

В [год] этого евангелиста была большая распря и смута меж дедж-азмачем Микаэлем и дедж-азмачем Йе-Марьям Барья, ибо и прежде за три года доселе были у них вражда и раздоры из-за податей Ласты, то бишь налогов царских. Одни платили подати через руки дедж-азмача Микаэля, то бишь [подданные] Роме, а [подданные] Гигара отказались и пошли к дедж-азмачу Йе-Марьям Барья. По этой причине дедж-азмач Микаэль провозгласил указ, гласивший: «Собирайтесь все вы, царские подданные, мне подчиненные, назначенные и смещенные, малые и великие! И да не останется никто, кроме женщин и детей!» Это было сказано не только ради войны, но и ради того, чтобы отобрать корону из рук галласов, то бишь Гуангуля.

Эта корона пропала в Сеннаре, когда воевал царь Иясу с царем Нубии, то бишь Сеннара[703]. А историю о том, как перешла корона из земли Сеннара в область галласкую, [рассказывают по-разному]: одни говорят, что была принесена она руками одного князя, по имени жан-церар[704] Лентебейе, а другие говорят, что руками другого. И, услышав [об этом], посылал царь царей Адьям Сагад к Гуангулю троих из дружинников своих трижды, говоря: «Пришли мне мое добро», а тот отказался.

ИСТОРИЯ ДЕДЖ-АЗМАЧА МИКАЭЛЯ

Начался тэр. 28-го дня[705], в понедельник, поднялся из Ауда, столицы своей, великий воевода дедж-азмач Микаэль с тьмами стрельцов и тьмами всадников и со многими барабанами духовными и светскими[706], с трубами, псалтирями и лирами. Людей же Тигрэ и Амхары, что следовали за ним пешими, нам невозможно исчислить. И вышел он с ликом сияющим, как солнце, весь облаченный в одеяния золота червонного, восхищающие очи смотрящего. Не появлялось князей, подобных ему под солнцем по силе, по щедрости руки в раздаче имения, в отправлении суда прекрасного, ибо избран он от чрева матери своей великой. Как гласит Писание, есть избранные от чрева матери своей и есть такие, чьи имена записаны на небе. Это дедж-азмач Микаэль, опора угнетенных! Это дедж-азмач Микаэль, пища для голодных! Это дедж-азмач Микаэль, питие для жаждущих! Это дедж-азмач Микаэль, одеяние шелка пурпурного для нагих! Это дедж-азмач Микаэль, кроткий с бедными! Это дедж-азмач Микаэль, грозный с великими![707]. В этот день прошел он по дороге на Акбаца, восседая на муле, чудном и дивном[708], большем изо всех мулов, с седлом, отделанным золотом. Перед собой [он держал] знамя, а позади — щит, серебром блистающий. И многое войско [шло рядами] плотными, как зерна граната. И ночевал он в доме в Акбаца, и сотрясалась земля[709]. И следующий день, вторник, провел он там. А 30-го дня, в среду, поднялся он оттуда и ночевал в селении аввы Цехма. В этот день прислал ему один из наместников его на ужин повечерять 1000 тучных коров, 500 овец и коз, 100 000 хлебов чистых (Юд. 10, 5) и 500 кувшинов вина, то бишь медовухи, и подать курами, коих мы и исчислить не можем.