Эфириус. Восхождение

– Дело в том, что после Второй мировой войны писатели, способные оживлять фантазии, стали для этого мира даром богов. Поначалу они материализовали машины, которые разгребали завалы, тушили пожары, помогали засеивать землю и собирать урожай, а также придуманных зверей, чтобы поднимать настрой окружающим. Без закрепителя такие фантазии держались недолго: от нескольких минут до получаса – всё зависело от таланта писателей. Но польза от них была велика. Они не только помогали наладить быт уставших от войны людей, но и вселяли в них надежду на лучшее.

– Да, господин Штольцберг об этом ни раз говорил, – сухо заметил Даниэль.

– Верно. – Дориан кивнула. – Но он не говорил о том, что через десять лет после открытия Кристофером Нолландом эфириуса прогресс настолько быстро зашагал вперёд, что люди просто перестали за ним поспевать. А через пятьдесят… Бокас, расскажи, пожалуйста, нашим друзьям, как ты оказался на рудниках.

– Гм… Катался на лыжах. Получил травму. Полгода проходил реабилитацию. А когда снова встал в строй, то с удивлением понял, что мои знания устарели.

Бокас говорил спокойно, размеренно, но в его словах ощущалась затаённая горечь. Оказалось, что он был высококвалифицированным программистом, а из-за небольшого перерыва в работе вдруг стал не у дел. Чтобы прокормить семью, ему пришлось сначала податься в сферу обслуживания, потом и на рудники. Там он и подорвал здоровье. «В таких местах из людей за пару эфи выжимают все соки». Но его пример был не единичным.

Из-за бешеных темпов развития технологий люди в Эдеме стали массово лишаться рабочих мест. А после появления аномальных зон (через двадцать пять лет после открытия эфириуса) там, где велась добыча угля, руды, нефти и газа, ситуация только усугубилась.

– Радиус действия этой заразы постоянно увеличивается, и с каждым годом закрывается всё больше предприятий, – покачал головой Бокас. – А если чему-то удаётся удержаться на плаву, то работникам приходится действовать по старинке, руками. И всё за гроши. – Он зашёлся в приступе кашля.

– Видите ли, мои дорогие друзья, – перехватила нить разговора Дориан, – большинство жителей ФФЗ уверено, что возникновение аномальных зон напрямую связано с деятельностью писателей. Чем чаще мы используем эфириус, тем сильнее природа-мать нам мстит. Власти подстёгивают пришельцев творить, создавать новые прототипы, но обычным людям, не элите, от этого становится только хуже. В Либруме это не так заметно, но за его пределами… Мы несём прогресс в массы, но разрушаем жизни тысяч людей. Разве оно того стоит?

Во рту разлилась горечь. К горлу подступил ком. Я облизала губы и сипло обратилась к бунтовщикам:

– Писатели… Вы вините во всём нас… Но мы сами жертвы! И этот порочный круг не разорвать.

Госпожа Мариам прищурилась.

– Что вы имеете в виду, Кара?

– Только то, что сказала. А к писателям на рудниках относятся, как к недочеловекам. Преступникам. Даже хуже, чем к ним… – Вспомнился Томми, и мой голос дрогнул. – Хотя это вы и сами прекрасно знаете, – глухо закончила я.

– Верно, – мрачно сказала госпожа Мариам. – Но мы не знаем другого: как именно добывают эфириус. Согласно имеющейся у нас информации, его получают в секретных лабораториях, что находятся вблизи шахт. Но нашим шпионам доступ туда закрыт. А писатели, которые специально ввязывались в долги, чтобы попасть на рудники, оттуда никогда не возвращались.

– Ещё бы, – горько усмехнулась я.

– Вы что-то об этом знаете, Кара? – ухватилась за мой комментарий Дориан.

Я покусала губу, не зная, что на это ответить. С одной стороны, правда рвалась с языка, но с другой… Рисковать было страшно: слишком многое было поставлено на карту.

– Допустим. Но я не уверена, что могу вам доверять…

Госпожа Мариам подошла к нашему силовому полю почти вплотную и напряжённо заглянула в мои глаза.

– Карина, если вам что-то известно о добыче эфириуса, заклинаю, расскажите об этом нам! Если замедлить его производство, это могло бы спасти огромное количество жизней!

Я молчала, метаясь болезненным внимательным взглядом по её лицу. Как отличить правду от лжи? Я столько раз обжигалась…

– Карина, мы с вами погибли в наших мирах, но наши души попали в Эдем и стали жить в новых телах. Что если это Божья воля? И наше истинное предназначение – спасти этот мир?

– Или умереть за него, – глухо сказала я, давя подступившие слёзы. – Мы умираем, Дориан, умираем дважды. Ради эфириуса. Его добывают из нас.

Госпожа Мариам отшатнулась, испуганно на меня посмотрела.

– Что?..

– Да, вы всё верно поняли. Писателей отправляют на рудники не ради того, чтобы отрабатывать долг перед Эдемом. Это всего лишь уловка. В действительности нас привозят туда для того, чтобы убить и извлечь эфириус. Из наших закоченевших тел. Писатели Эдема не небожители, как утверждает Фредерик Штольцберг, а безвольные жертвы, которых холят и лелеют до тех пор, пока мы в состоянии творить, а когда наступает выгорание или заканчиваются идеи, то нас пускают в переработку, чтобы нами закреплять наши же прототипы.