Эфирные археологи (СИ)

До прибытия смотрителей вы может перевести ТВЭЖ в состояние подпространственного хранения с привязкой к вашей учётной записи. В случае вашей смерти, ТВЭЖ останется с вами. В случае вашего угасания, ТВЭЖ будет отвязан от вашей учётной записи.

Желаете привязать?

Зачем мне второй ТВЭЖ? Я и сам не знал этого. Однако, не зная, кто победит у точки возрождения, оставлять его здесь я тоже не собирался. И, конечно же, согласился.

ТВЭЖ привязан к вашей учётной записи.

Инструкция по использованию и меры безопасности добавлены в описание.

Напоминаем, что использование ТВЭЖ без соответствующей квалификации может привести к угасанию пользователя.

Воздержитесь от использования инструмента до прихода смотрителей.

Всего вам хорошего!

Вот теперь сразу два странных артефакта изначальных ютились где-то рядом со мной… И хорошо бы было собрать их все, но как это сделать? Возможно, со временем я что-нибудь придумаю. А пока надо было идти и умирать. Или побеждать… Сколько раз я смогу возродиться?

Семечко пневмы

8 уровень

Наполненность: 15100/15100

Свойства: 2/8

Логосы: 5/16

Я мог возродиться ровно сто пятьдесят один раз… А, значит, надо идти и воевать. Может, и получится всех тварей перебить. Но я даже шага сделать не успел. Что-то мелькнуло на самом краю зрения, острые зубы сомкнулись на шее, и со вспышкой острой боли — ушло ощущение тела.

Вы умерли!

Функция отсрочки возрождения недоступна!

Функция выбора точки возрождения — доступна!

Где вы желаете возродиться?

Естественно, я возродился в Руно — не, ну а что было ещё делать?

Приготовьтесь к возрождению!

И естественно, первое, что я услышал, было:

— Представьтесь, пожалуйста!

— Фант, тяжёлый, малые логосы отдачи и взятия… — заученно ответил я.

— Что-то ты долго там продержался! — заметил голос, пока меня вытаскивали из круга.

— Заблудился в вашем лабиринте, когда отступал, — соврал я. Надеюсь, весьма убедительно. Не хотелось бы объяснять, кого я убил и зачем. И какой артефакт оказался у меня в руках…

— А как умер? — спросил усатый штурмовик, протянув мне одежду, броню и посох.

— Чудовище сожрало, кажется… Я не успел заметить.

— Ладно, одевайся и иди к воротам, которые идут на площадь! — кивнул штурмовик, отворачиваясь.

Ворота снова были закрыты, и за ними орали, стреляли, рычали, кричали, умоляли, скулили. Но в сами ворота не ломились. Вместе с последними двумя десятками защитников я так и простоял всю ночь у створок. А утром, когда мы открыли ворота, то обнаружили, что площадь абсолютно пуста. Ну, если не считать кучи трупов тварей и чудовищ… С редкими вкраплениями человеческих тел — причём, некоторые вполне благообразные на вид покойники присутствовали в двойном, а то и в тройном количестве. В чистом небе был виден флагманский дирижабль и два дирижабля сопровождения, в окружении десятка эфирных кораблей поменьше. Один из них спустился к точке возрождения и подобрал нас.

Спустя два часа я уже был в своей комнате, в казарме. На руках у меня были временные документы и куча справок о том, что сей выпускник — хороший капитан и вообще представлен к целой флотской награде. В общем, не какой-то хрен с горы, а почти герой, хоть и профукал посудину. Да и героев тут таких было несколько сотен, а моя награда так и вообще была маленькая…

На практику я летел простым, пусть и проспонсированным домом Филанги, будущим капитаном. А возвращался — почётным участником битвы за Руно. Обычным рядовым участником, который впоследствии лишь самым близким людям признался, что именно он подарил человечеству те самые пять лет мира.

Глава 61

В которой я вспоминаю, придумываю, а потом наслаждаюсь полётом на новом дирижабле.

— П-йдём! П-к-жу н-ш-го кр-с-вца! — гостеприимно пригласил меня Рубари, который по такому случаю даже бороду пальцами расчесал (и да, я видел, как он это делал!).

— Волнуюсь, как девица перед свадьбой! — сообщил я, испытывая и вправду сильнейший мандраж.

— То н-р-м-льно! — успокоил меня механик, в который уже раз отдёрнув руку от фляжки.