Читаем Ефрейтор Сизов и его товарищи полностью

Ефрейтор Сизов и его товарищи

Слушая голоса из-под земли, майор улыбался. Бандиты в ловушке. Их выстрел не встревожил. Теперь остатки банды не уйдут. Майор подошел к приникшему к земле Калине и посоветовал шепотом:

— Скажи им: пограничники пленных не расстреливают. Сошлись на Мельниченко… Кстати, — обернулся он к Макееву, — доставили его сюда?

— Так точно, товарищ майор, — сказал лейтенант Макеев.

Калина снова громко закричал в подземелье:

— Русские пленных не стреляют и не пытают. Вот Мельниченко Яков жив и невредим. Того и вам желает.

— Брешешь, гад! Яков погиб как герой, — отозвался тот же хрипловатый голос.

— Да нет, это Меченый ноги протянул сегодня в лесу. А Мельниченко, як бугай, здоров, дурни, — перепирался Калина с недавними собратьями. — Хлопцы, как перед иконой вам толкую.

— Тогда зови Якова. Его послухаемо.

Яков Мельниченко косо поглядывал то на Калину, то на траншею, убегающую в мрачную глубину земли.

— Не валяй дурака, Мельниченко. Однажды ты обманул меня, скрыв это убежище. Теперь искупай свою вину, если хочешь увеличить шансы на жизнь, — сказал майор Тулупов.

Бандеровец колебался не больше минуты.

— Калина верно толкует, — закричал Яков не совсем уверенным голосом. — У вас иного пути нема. Из окруженья не выйти… Никого не расстреливают. Слышите, я жив. Никто и вас не тронет, хлопцы. — Мельниченко откашлялся и добавил: — Выходите с оружием. Поднимайте руки и выходите.

В подземелье глухо загудели, а потом снова умолкли. По всей вероятности, там совещались. Потом донесся глухой выстрел.

— Укокали кого-то, — равнодушно предположил Калина. — Сейчас полезут…

Он не ошибся. Небритые и длинноволосые, в старой, порванной одежде, выбирались из-под земли бандеровцы, бросали винтовки и поднимали вверх руки. Пограничники молча глядели на них, держа автоматы наготове. Майор пересчитал пленных бандитов, устало опустился на чурбак и долго глядел вдаль, где над зубчатой кромкой леса стояло солнце. Как-то сразу навалилась усталость, давно копившаяся внутри.

…После двухдневного отдыха батальон майора Тулупова двинулся в путь — догонять наступающие армейские части.

* * *

В один из августовских дней сорок четвертого года сержант Алексеев и ефрейтор Кудинов выполняли привычное для них задание. На безлюдном пригорке они присели покурить. Их внимание привлек поваленный полосатый столб, наполовину погребенный землею. Осторожно, словно прикасаясь к чему-то священному, пограничники горсть за горстью очищали землю, пока не добрались до таблички с буквами «СССР». Они старательно протерли буквы, поднатужились, приподняли столб и прочно укрепили его в положенном месте. Потом встали по обеим сторонам его — сержант справа, ефрейтор слева — и долго смотрели туда, откуда пришел враг и нарушил рубежи Родины. Так и стояли они — кадровый пограничник и молодой, пришедший на службу недавно, — и молчали, держа в руках пилотки. Ветерок трепал их волосы, а солнечные лучи ласкали на их гимнастерках награды: на груди сержанта Алексеева орден Красной Звезды, на груди ефрейтора Кудинова медали «За отвагу» и «За боевые заслуги». Они стояли и молчали, вспоминая, может быть, погибших друзей и товарищей. Они знали, что священная земля отцов навечно очищена от захватчиков. Но впереди еще лежал большой и трудный путь по Карпатам, по землям Польши и Германии.