Егерь

Она вылезла из ванной. Он потянул ее за руку и подвел к зеркалу, висящему на стене. Зеркало запотело, и он протер его ладонью. В отражении стояли двое людей, мужчина и женщина. Голые, они держались за руки. Мужчина был так красив! Она бы смотрела на него вечность, любуясь чертами лица, мышцами груди и живота, разглядывая его плоть и вспоминая, что он может с ней делать. Женщина была Роден мало знакома. На ней были бриллианты и становилось понятно, что она принадлежит высшему свету. Назвала бы она эту женщину красивой? Не сегодня. Возможно, в другой день. Губы распухли, висок синий, глаза заплывшие… Роден показала оскал и пригляделась. Зубы белые, ровные. Грудь не маленькая. Соски торчат. Кожа исполосована. Везде исполосована. Он оставил в покое только лицо. Только его оставил в покое.

– «Ты такая красивая», – произнесла она, глядя на свое отражение в зеркале. – Он повторял это каждый раз перед тем, как залезть на меня. А потом он подвешивал меня в кандалах и цеплял на маленькие крюки, чтобы казалось, будто я парю. И стегал. Стегал до тех пор, пока я не отключалась. И пока стегал, все время спрашивал, почему я такая красивая?

Зафир закрыл глаза. Роден висит в воздухе. Ее веки слиплись от пота. Здесь жарко и душно. Здесь больно. Она висит в воздухе и мужчина, абсолютно голый, заносит руку с плетью.

– Стоп! – Зафир остановил воспоминание. – Взгляни на него. Это твой муж?

Роден приоткрыла глаза и взглянула на замершего мужчину.

– Да, – прошептала она, закрывая глаза.

– Это не он, Роден. Он всего лишь кукла, которой управляет настоящий кукловод. Зверь рядом. Ты могла слышать его. Ты даже могла видеть его.

– Я хочу выйти, – прошептала Роден.

– Ты уверена?

– Да. Выпусти меня. Пожалуйста.

– Хорошо.

Она открыла глаза. Вновь отражение двоих обнаженных людей перед зеркалом.

– Больше так не делай. Я не хочу туда возвращаться.

– А если от этого зависит жизнь одной молодой девчонки? Если от этого зависят жизни других молодых девчонок? Ради них ты бы смогла вернуться туда снова?

– Нет, – прошептала Роден.

– А если при этом я буду рядом с тобой? Если я пройду через это вместе с тобой?

– Нет.

– Что больше всего тебя пугает в собственном отражении? – спросил он.

– Красота, – не раздумывая, ответила она.

– Ты боишься, что если будешь красивой, он вновь придет за тобой и все повторится?

– Да, – она повернулась к нему лицом и взглянула на гордый профиль. – Я боюсь, что все повторится сначала и тогда я этого не переживу. А еще я боюсь… – она осеклась.

– Чего еще ты боишься? – он повернул к ней лицо.

– Того, что ты не захочешь это… …тело, – выдавила из себя Роден.

– Но я уже видел его, – он улыбнулся краешком губ. – Я его ласкал. Спрятанное под татуировками, я уже изучил его. И оно мне нравится. Я люблю это тело. И тебя в нем люблю.

– Скажи честно, ты намерен сделать это со мной сейчас у зеркала, как тогда, на твоем корабле?

Зафир широко улыбнулся в ответ.

– Дерьмовая идея, – она скривила губы и взглянула на него исподлобья.

– Хочу, чтобы ты кончила, глядя на свое отражение в зеркале, – он провел пальцем по ее груди и закружил вокруг соска.

Палец пополз по коже живота вниз, к лобку, спустился ниже. Роден повело, захотелось закрыть глаза. Он не просил ее смотреть на свое отражение. Просто водил пальцами между ног до тех пор, пока они не стали влажными. Потом опустился на колени, поставил ее стопу себе на плечо, поцеловал лобок. Еще раз поцеловал. Провел по нему языком. Ее пальцы запутались в золотистых волосах. Он окунул в нее язык. Раз. Еще раз. Роден поджала губы, подавляя стон. Клитор. Он нашел его и обвел языком. Поиграл с ним губами, прикусил, втянул в рот, начал сосать. Роден, хватая воздух ртом, повернула голову к отражению в зеркале. Мужчина стоял на коленях перед женщиной и делал ей кунилингус. И женщина эта была красивой. Ее щеки заалели, губы распахнулись, хватая воздух, глаза чуть приоткрыты. Движения губ и языка Темного стали более настойчивыми. Захотелось еще. Еще немного его рта. Роден сжала пальцы на его затылке и сильнее прижала голову к себе.

– О-о-о… – вылетело из нее.

Больше. Ей нужно больше, чем это. Она оттолкнула голову Зафира, повалила его на пол и села ему на живот. Все это время она смотрела на отражение женщины в зеркале. Роден плавно переместилась вниз. Да, он хочет ее. Хочет ее такой, какую видит сейчас. Роден приподнялась и плавно опустилась на него сверху. От чувства наполненности захотелось закрыть глаза. Но, нет. Она будет смотреть. Вверх, вниз. Вверх, вниз.

– Тебе хорошо? – спросила она, срывающимся голосом.

– Да… – на выдохе ответил он. – Очень.

– И мне… Хорошо…

Вверх и вниз. Она парит в воздухе, скованная кандалами и крюками, впивающимися в кожу, и больше не чувствует боли. Вверх и вниз. Зверь заносит руку, чтобы ударить, но она не боится его. Вверх и вниз. Скрип двери и его лицо зверя за свечением клетки, но она улыбается ему. Вверх и вниз. «Ты такая красивая». Вверх и вниз.

– Ты такая красивая, – произнес Темный и она улыбнулась своему отражению.