Егерь

Морфий задумался.

– Да, нет вроде… Давно это было.

Роден отодвинула от себя кружку с кофе:

– Семь девушек пропали и с одной их них ты был знаком. Неужели тебе самому было настолько насрать, что ты даже не задумывался, что же с ними произошло?

– Да я только на работу вышел, – оправдывался Морфий. – Знаешь, у меня своих проблем было завались, а тут еще агенты со своими вопросами и допросами. Говорю же, таскали нас к себе по три раза на неделе. Ты прикинь: полгода один и тот же стрем. А потом все. Дело закрыли и все свободны.

– Кто еще мог знать подробности той истории? – спросила Сафелия.

– Много кто, – Морфий принялся уничтожать последний кусок пирога. – Поговорите с девчонками: может, кто из них припомнит что… А, ну да, – хмыкнул Морфий. – Вы-то девчонок не знаете!

– Имена пропавших, – отчеканила Роден. – Если ты их вспомнишь, конечно.

Морфий напрягся.

– Стелла или Делла… Не помню, как ее звали…

– Ты издеваешься? – не выдержала Сафелия.

– Эй, подруга! – повысил тон Морфий. – Полегче на поворотах! Я тут не обязан тебе песни петь и хрень всякую помнить. Думаешь, я не понимаю к чему вы клоните? Капаешь на наших? Думаешь, это делает кто-то из нас?

– Мы ничего не думаем, – перебила его Роден. – Мы отрабатываем версию. Такая у нас работа: версии отрабатывать.

– Да не помню я, как их звали. Столько лет прошло!

– Сколько? – прыснула смехом Сафелия. – Четыре? Пять? Тебя на допросы таскали постоянно, а ты не помнишь ни хрена?

– Детка, ну не помню я, понимаешь? Хотел бы помочь, но… – он быстро дожевал остатки пирога. – Если это все – я сваливаю. Мне еще работать сегодня.

– Куда пригласили? – Роден игриво изогнула бровь.

Морфий наклонился к ней и прошептал:

– Тебя туда не пустят, милая.

Роден схватила его за шею и с силой прижала к своему плечу:

– Если надеешься свалить из города, знай наперед: я тебя из-под земли достану и тогда тебе конец. Усек, птица-говорун? – она игриво потрепала его за ухо и оттолкнула от себя.

– Да ты совсем еб…тая!

– Еще один вопрос, – она угрожающе выставила палец. – Был ли среди вашего брата тот, кто слетел с катушек от такой работы? Парень, мужчина… Ты о ком-нибудь из таких слышал?

– А ты че? Правда думаешь, что мы все – нормальные? – Морфий захохотал и указал пальцем на Роден. – Даже если и психанул кто… Мы об этом никогда не узнаем.

– А слухи? Ты ведь в курсе всяких разных слухов?

– Знаешь, что делали на кораблях с теми, кто съезжал с катушек?

– Что? – Роден опустила палец.

– Отправляли за борт без скафандра, – он взял со стола кружку, в два глотка допил кофе и поставил на место. – И больше не звони, – он повернулся к Сафелии. – Иначе капну, кому следует, что ты пристаешь. Все поняла?

– Он менталист, – произнесла Роден. – Очень сильный. Действует с дальнего расстояния. Ты даже не увидишь его, а он уже засядет в твоей голове и сделает из тебя марионетку. Если ты когда-нибудь о таком человеке слышал – лучше скажи сейчас. Потому что если не скажешь сейчас – можешь остаться молчать навеки.

Морфий огляделся по сторонам и вновь наклонился к Роден.

– Хочешь сказать, что он может вас пасти и через вас выйти на меня?

– Я говорю, что ты не в безопасности, пока он на свободе. Если он из ваших – чистокровные могут его покрывать. Он талантлив, а его талант в мире политики очень дорого стоит. Они не сдадут его, пока мы сами его не найдем. Ты же пришел сюда почему-то. Не сомневаюсь, что ты в бегах и теперь нуждаешься в наличке. Но это ведь еще не все? Семь девочек в прошлом и двенадцать сейчас. Тринадцатая у него в плену. Соня Частик. Знакомо имя?

Морфий сглотнул.

– Сейчас или никогда, – прошептала Роден. – Говори правду, иначе мы его не найдем, а твои клиенты так и будут покрывать извращенца, который потрошит твоих подруг по несчастью.

Морфий присел на свое место и пригнулся к столу.

– У чистокровных есть много менталистов. Они тягают их с собой на встречи и переговоры, чтобы мозги вам вовремя промывать, а вы жрете всю эту хрень и рты разинули. Все эти избранные – они нигде не числятся. Их вообще не существует, понимаете?

– Если о них знаешь ты, знают и другие, – настаивала Сафелия.

– Это будет секретарь, посудомойка, уборщик или водитель. Ты никогда не вычислишь, кто они на самом деле и что делают рядом с чистокровными. Возможно, среди них и сами чистокровные есть.

– Морфий, этот менталист должен быть настолько хорош, что ради него чистокровные готовы пойти на все, понимаешь? – упорствовала Роден. – Подумай… Ты же крутишься среди чистокровных. Бывал на их сборищах. Думай, Морфий. Вспоминай!

– Несколько раз во время их маленьких праздников… …Ну, с обнаженкой и всякой другой херней…

– Оргий? – Роден прищурилась.

– Типа того… В общем, все на таких сборищах одевают маски. Какие-нибудь красивые, кукольные или типа того. Так вот… Несколько раз я видел там безлицего. Он свободно расхаживал мимо охранников, как у себя дома, и просто смотрел, как другие…

– Трахаются, – кивнула Роден.