Егерь

– Идея поселить Эберроуз в резиденции принадлежала ее отцу. Я не сопротивлялся, хотя это мало соответствовало нашим представлениям о жизни до брака.

– Потому что тебе было наплевать, где она живет, – справедливо заметил Зафир. – Ты был настолько поглощен собственной ролью Императора, что совсем позабыл, что иные могут представлять для нас опасность. Ты перестал слушать, что говорим тебе мы, твоя семья. Ты вообще перестал кого-либо слушать, кроме себя самого.

– Тебе не понять, что это такое… – прошептал Стефан.

– Нет, – кивнул Зафир. – Но поверь, я никогда не хотел оказаться на твоем месте.

– Эберроуз пыталась взломать данные на моем компьютере. Что, если это не первая попытка? Что, если помолвка – это только предлог для того, чтобы поселить шпиона в резиденции Императора?

– За это можно убить любого, кто угрожает определенному положению вещей, – кивнул Зафир. – Даже наследницу другой Империи.

– Почему они так грязно работали?

– У них слишком связаны руки, чтобы действовать чисто. А действовать было необходимо быстро. Согласись, если бы не определенные обстоятельства, вряд ли Сафелия сейчас была бы жива.

– Пока я официально не расторг помолвку с Эберроуз, Сафелии угрожает опасность.

– Но сейчас мы знаем их мотив. И если ты думаешь, что разорвать помолвку – это выход, я тебя огорчу. Пока Эберроуз в твоем доме, мы можем раздобыть информацию. Мы даже можем влиять на иных.

– Предлагаешь играть в игру и дальше? – Стефан отрицательно покачал головой. – С меня хватит этого говна… Если с Сафелией что-нибудь случится…

– Мы с Роден рядом. С Сафелией ничего не случится.

– Я не могу… – прошептал Стефан.

– Можешь, – отрезал Зафир. – И сделаешь. Вернешься в резиденцию, как ни в чем не бывало, и заверишь Эберроуз в том, что на прощание с холостяцкой жизнью оторвался на полную катушку. Все знают, где ты спишь и с кем. Знает об этом и Эберроуз. Она стерпит унижение и промолчит. Сделает вид, что все в порядке. Потому что у нее своя миссия. А наша задача узнать, в чем именно эта миссия заключается.

Стефан молчал.

– Это как раз тот момент, – продолжал давить Зафир, – когда ты в первую очередь должен быть Императором, а не мужчиной.

У Стефана завибрировал браслет.

– Слушаю.

– Мы вычислили, кто звонил Гвистеру Ноуми накануне его гибели.

– И? – Стефан напрягся.

– Некий Персей Идиго.

– Что на него есть?

– Ничего нет, – ответил поверенный. – Персей Идиго – олманец, который вот уже полгода как мертв. Очевидно, номер был оформлен на него. Мы попытались вычислить место расположения абонента, но в данный момент сетевой аккаунт отключен. Начали пробивать контакты этого Идиго. И есть зацепки. Он дважды звонил наемникам, убитым на квартире во время инцидента с Объектом.

– Это хорошая зацепка, – кивнул Стефан. – Продолжайте искать. Проверьте все контакты. Доложишь мне, как только что-нибудь найдете.

– Да, мой Император.

Зафир прищурился, глядя в лобовое стекло:

– Они допустили ошибку: отправили убить Сафелию простого механика, которому было что терять.

– И для связи они использую покойников, – добавил Стефан.

– Все странным образом смешалось, – Зафир посмотрел в окно. – Если бы не дело Эстета, я бы не привез Роден на Олманию. Если бы не смерть Ромери, Сафелия бы не поехала за Роден.

– Откуда такая уверенность?

– Будь Учитель жив, он бы никогда не рассказал Сафелии, кто и зачем забрал ее подругу.

– Значит, смерть Учителя является отправной точкой для череды ошибок Сомери и иных? – Стефан улыбнулся.

Зафир резко повернулся к нему. На его лице застыло недоумение.

– Осенило? – Стефан глотнул кофе и посмотрел на дно стаканчика.

– Ты знал, что Учитель болел? – спросил его Зафир.

– Все это знали, – хмыкнул Стефан. – Я и Эста не раз предлагали свою помощь, но он продолжал настаивать, что с ним все в порядке. С этим можно долго жить, – Стефан пожал плечами.

– Можно продолжать бороться, а можно погибнуть при взрыве, – произнес Зафир. – Это был бы самый яркий финал, который мог бы придумать Учитель.

– Убить себя, чтобы вернуть Сафелию домой, а вместе с ней отправить на Олманию и Роден, вынашивающую планы мести Сомери? – Стефан засмеялся. – Будь это правдой, я бы хотел увидеть лицо Сомери, когда ей принесли весть о взрыве на Ксилусе!

– Но зачем ему было подставлять Роден? – прошептал Зафир.

Стефан подавился.

– Ты в своем уме? Учитель не мог себя убить! Я бред несу, а ты поддакиваешь!

– Учитель знал, что у Роден будет алиби. Деньги перечислили именно в момент ее госпитализации в клинику. И ее мать так вовремя заблокировала доступ Роден к счетам. Перевод средств был проведен нелегально, а доступ к счету был еще у двоих лиц.

– Сомери и матери Роден? Но мы же уже поняли, что счет взломали, а значит, это мог быть кто угодно.