Егерь

– Уверена, что Зафир тебе позвонит? – спросила она.

– Подслушивать нехорошо, – Роден улыбнулась ей. – Он бы рад все сделать сам, да вот только знает, что против менталиста такого уровня он и его люди бессильны. Я нужна Темному на задержании.

– Могу я поехать с тобой?

– Нет, – покачала головой Роден. – Ты останешься здесь и будешь ждать нашего возвращения.

– Я могу помочь!

– Ты можешь погибнуть, Одеялко. Подумай лучше об этом, – она развернулась и направилась наверх.

Предвкушение развязки больше не возбуждало. Дерьмо вокруг только расползалось, и Роден шагала по нему с гордо поднято головой. Она надела костюм, обула потрепанные ботинки и плотно зашнуровала их, обруч от голографической маски зафиксировала на шее, натянула на руки перчатки. Когда обернулась, заметила Сафелию, стоящую в распахнутых дверях.

– Оружие есть? – спросила Роден, активируя маску.

– Два пистолета и четыре сменных блока.

– Один ствол оставь себе. На всякий случай, – добавила она. – Другой дай мне. И три блока к нему.

– Ты же не пользуешься оружием, – вздохнула Сафелия.

– Я? – Роден засмеялась. – Я не люблю пользоваться оружием, потому что оно занимает руки. Но это не значит, я не пользуюсь им, Одеялко.

– А что делать мне? – вздохнула Сафелия.

Роден подошла к ней и положила руку на плечо.

– Ждать здесь.

– Куда ты поедешь? Разве, Зафир тебе позвонил?

Роден прижала указательный палец в губам:

– Тш-ш-ш…

– Куда ты собралась!

– Это не важно. И не вздумай позвонить Зафиру после моего ухода. У него своя линия, у меня – своя.

Сафелия посторонилась, пропуская ее в коридор.

– Не натвори глупостей, – прошептала она и направилась в свою комнату за оружием.

***

– А тебя женишок балует! – засмеялся Имайджа, обнимая Роден.

Брат как всегда был весел. Роден не помнила времени, когда бы он не улыбался. Даже когда папаша бил его по лицу, брат продолжал ухмыляться.

– Нравится мой мотоцикл? – она похлопала Имайжду по спине.

– Попроси своего богатенького жениха подарить его мне, – брат сжал затылок Роден пальцами и прижался лбом к ее лбу. – Рад встрече, сестренка.

Роден осмотрела старую обветшалую постройку посреди леса и скептически улыбнулась.

– Любишь ты природу, что ни говори.

Дверь в хижину распахнулась и в ней возникла хрупкая фигурка в черном костюме бюро общественной безопасности.

– Ну, привет, Одри, – Роден улыбнулась сестре.

– Для тебя я «Крест», если ты забыла, – она сложила руки на груди. – И я кукую на этой сраной планете только потому, что Имайджа попросил.

– До сих пор защищаешь мать? Что же тогда ты здесь делаешь? – засмеялась Роден.

– Я защищаю свою семью. А ты, цветастая выдра, до сих пор ее член, – Одри развернулась и вошла в хижину.

– Хорош прием, – пожала плечами Роден.

– Ты же знаешь Одри, – Имайджа похлопал ее по плечу. – Вся в бабку.

Роден вошла в хижину и осмотрелась. Две койки, маленькая кухня и куча оборудования, которое Имайджа хрен знает где достал.

– Твой женишок привлек наши группы к вашему расследованию, – Одри присела на кровать. – Мы с Имайджей сейчас официально в отпуске, но в любой момент нас могут отозвать.

– Когда отзовут, тогда и слиняете, – Роден присела рядом с сестрой и закурила елотку. – Вы что-нибудь уже накопали?

Одри надела обруч и включила проектор.

– Я сверила фотку, которую ты прислала, с базой данных иных. Совпадений не выявлено. Сверила и с олманцами – та же тема. Он даже не был аккредитован на том приеме. Человек-никто. Пришлось попотеть и задействовать навыки анализа. Построила проекцию, откатила изменения его внешности по программе на пять, десять и пятнадцать лет назад. И вот, что откопала.

Перед Роден возникла фотография подростка.

– Он иной. Здесь ему тринадцать лет. Ерроу Гроун – его настоящее имя. Осиротел в десять лет. Родители погибли при каком-то инциденте на корабле. Данных о том, как это произошло, нет. Опекуном стала его тетка. Судя по материалам, этот пацан погиб, когда ему было пятнадцать лет. Упал с высоты тридцати метров. Опознание проводила его тетя.

– Тетка жива? – спросила Роден.

– Нет. Выбросилась в открытый космос без скафандра спустя два года после гибели племянника. Написано, что суицид.

– Значит, ему было семнадцать в то время.

– Думаешь, он ее убил? – спросил Имайджа.

– Это могли сделать за него. Если тетка проводила опознание трупа и заявила, что это ее племянник, который теперь оказывается жив, значит, были у нее причины прикрыть кому-то зад. А потом она стала мешать, и они убрали ее.

– Кто «они»? – Одри повернулась лицом к Роден.

– Его хозяева. Вы еще не знаете, что у иных есть правящая элита – чистокровные, и все остальные – их рабы. Они называют рабов «клонатами». Генетические модификации позволяли создавать из клонатов лиц определенных профессий: повар, слесарь, сантехник, механик, проститутка…

– И вы с Темным это нарыли? – удивился Имайджа.

– Нарыла моя подруга. Теперь проблемой занимается лично Император.

– Думаешь, Сомери была в курсе такой градации? – усмехнулась Одри.