Егерь

– Я слышал нелестные отзывы о Совете Всевидящих, – улыбнулся Зафир. – Спроси, любимая, как сопротивление относится к Совету Всевидящих и что собирается предпринять после того, как нашими с тобой руками устранит Сомери?

Роден отступила на шаг. Еще шаг. И снова. Пока не уперлась спиной в стену.

– Твои брат и сестра, Роден, бывали на Олмании несколько раз за прошедший год, то есть задолго до того, как я предложил тебе полететь со мной, – Зафир улыбнулся. – Они занимались сбором информации об Императорской семье. Больше всего их интересовали личности самого Императора, его сестры Эсты и ее супруга. План резиденции, подземные коммуникации, олманское оружие и агентство безопасности Империи. Они действовали от лица бюро, собирая информацию по крупицам и прикрываясь подготовкой к официальным встречам Суирской и Олманской делегаций. Думаю, на Доннару тоже кто-то прибыл около года назад. И полагаю, эти люди собирали информацию об Императоре Доннары тем же способом. Ты первым засветился, Имайджа. Ошибкой было показывать мне свое лицо. Конечно, я проверил. И дал задание копнуть как можно глубже под тебя и твою сестру. И всплыла неприглядная информация. За вами обоими установлена слежка агентами безопасности Империи. И вы оба все еще на свободе только потому, что я поручился за вас перед Императором.

– Сопротивление хочет уничтожить Совет Всевидящих? – прошептала Роден. – В буквальном смысле?

Одри и Имайджа продолжали молчать.

– Они ничего тебе не скажут, – усмехнулся Зафир. – У них своя борьба и своя война. А ты, Роден, лишь пешка в руках лидера их сопротивления. Мы оба – пешки. Убить Сомери недостаточно, чтобы уничтожить действующий режим власти на Суе. Они замахнулись на святыню – Совет Всевидящих. Когда мы с тобой и мои родственники сделают всю грязную работу, нас ликвидируют за ненадобностью. Поэтому твои брат и сестра так быстро откликнулись на твой призыв о помощи. Спроси себя, Роден, где были они четыре года назад? Пять лет назад? Шесть? Когда ты так особенно нуждалась в их поддержке, где они были? И как быстро они оказались рядом, когда ты вышла на Сафелию в клинике?

– Уничтожить Совет и убить его членов – не одно и то же, – прошептала Роден. – Это не одно и то же! – закричала она.

– Интересно другое, – Зафир усмехнулся. – Как вы узнали, кто входит в Совет Всевидящих? Или у вас агенты на самом высоком уровне, или, – он повернулся к Роден, – у кого-то слишком длинный язык?

Роден почувствовала дурноту. Она осела по стенке на пол и вперила взгляд в брата.

– Я рассказала тебе… – прошептала она. – Когда мы встречались на Суе год назад. Я рассказала тебе, чтобы ты понял, насколько важно привлечь на свою сторону всех членов Олманской семьи. А ты, значит… …слил эту информацию сопротивлению?

– Мы не станем их убивать после того, как все решится, – сдавленно произнес Имайджа. – Если они уйдут добровольно, мы не станем…

– Проблема не в том, что они уйдут добровольно, – произнес Зафир. – Проблема в том, что сопротивление мало чем отличается от действующей власти. Они посадят в Совет своих людей вместо нынешних членов и продолжат управлять Вселенной, только на этот раз с верой, что они правы, а все остальные – нет.

– Уходите, – прошептала Роден. – Проваливайте оба!!! – закричала она и уткнулась головой в колени.

Имайджа и Одри вопросительно уставились на Зафира.

– Передайте своему лидеру, что я сделаю все возможное, дабы защитить свою семью. И если для этого мне придется уничтожить Суирское сопротивление, – Зафир натянуто улыбнулся, – значит, так тому и быть.

Одри и Имайджа переглянулись.

– До встречи на Празднике Урожая, – Зафир помахал рукой обоим. – Вы вместе с вашей матерью получили приглашения на лучшие места в банкетном зале нашей резиденции. Вряд ли вы захотите пропустить такое событие, ведь, возможно, это будет последний раз, когда вам предстоит сидеть со своей сестрой за одним столом…

Роден встала с пола, обогнула Имайджу и вышла на улицу. Голова кружилась. Головоломка складывалась. Роден хватала воздух ртом, пока не дошла до ближайшего дерева и не плюхнулась на землю. Как далеко все зашло… Как же далеко все это зашло…

Роден всегда было наплевать на сопротивление. Кучка фанатиков, верующих, что с их приходом к власти все изменится. Роден никогда не была причастна к политике. Она мстила за себя, за свою историю, и жила только этим. А они… Ее семья… Они использовали ее… Мать продала ее Сомери… Сестра и брат продали ее сопротивлению…

Зафир подошел к ней и остановился рядом.

– Когда ты понял? – прошептала она, прижимаясь лбом к стволу дерева.