Егерь

– Я, – произнес Фуиджи и поднял руку.

Повисло молчание.

– Я, – произнес провидец Руи.

– Я, – руки подняли Айму, Кайл, Морам и Джероми.

– Евангелина? – Сомери вопросительно уставилась на нее.

– И я, – ответила та и подняла руку. – Если сейчас ты проголосуешь против, это будет означать одно: ты виновна в том, в чем тебя обвиняют. Единственный способ отмыть свое имя от грязи, это принять вызов в той форме, в которой тебе его пытаются навязать. Ты Мастер, Сомери. Ты Председатель нашего Совета. И ты как никто другой понимаешь, что если сейчас не поднимешь руку и не ответишь «да», все кончится гораздо быстрее, чем ты можешь себе представить.

Сомери сжала челюсти и с ненавистью взглянула на Евангелину.

– Вы все… предали меня…

– Твой ответ, Мастер! – воскликнул Фуиджи.

– Я «за»! – произнесла Сомери и подняла руку вверх.

– Что ж, – Фуиджи развел руками, – теперь Зафир Кеоне имеет право вызвать тебя на поединок.

– И вы все будете прятаться за его спиной, – усмехнулась Сомери.

– Даже если вы победите, – взял слово Стефан, – мы обвиним вас в убийстве Ромери Беркина. Бюро общественной безопасности Совета Всевидящих уже получило информацию о вашей причастности к этому заказному убийству. Свидетель по делу найден и дал показания.

– Я не убивала Ромери! – воскликнула Сомери.

– «Зуб за зуб», – ответила Роден словами Красавчика и улыбнулась Мастеру.

Это был момент триумфа. Как бы ни сложилась судьба Роден сегодня, Сомери уже поняла, что проиграла. Слишком много врагов она нажила, слишком часто выкручивалась и слишком поздно поняла, что и она не всесильна. Роден улыбнулась ей, как улыбалась зверям перед тем, как убить их.

– Мастер, – обратилась к ней Евангелина – самый старший представитель дома Провидцев. – Сначала Вы должны принять вызов Егеря согласно Закону Чести Древних Родов.

– Что ж, – улыбнулась Сомери. – Закон есть Закон.

– Вы принимаете вызов, Мастер, или нет? – снова спросила Роден.

Сомери подошла к ней ближе, обхватила за шею и прижалась лбом к ее лбу.

– Я никогда не желала тебе смерти, – прошептала она. – Ты убила моего сына, а я жалела только о том, что он погиб от твоей руки, а не от моей. Я покрывала тебя. Я позволила тебе и дальше продолжать быть Егерем. Так ты платишь мне за все, что я для тебя сделала?

– Помните, как я лежала там… – тихо прошептала Роден.

Сомери крепче прижала ее голову к себе и с ненавистью смотрела в глаза.

– Вы думали, что я ничего не слышу… – продолжала шептать Роден. – Что я ничего не вижу… Вы думали, что я умру… Когда вы повернулись ко мне спиной и ушли… …я дала себе слово, что выживу. Выживу любой ценой. И отомщу. Время платить, Луиза. Отвечай на вызов или сделай то, что должна по Закону Чести.

– Я убью тебя, – произнесла Сомери и отстранилась.

Она окинула взглядом толпу народа, собравшуюся в ее гостиной.

– Бой с Егерем до смерти одной из нас! – провозгласила она. – Кто помешает – поплатится жизнью! Таков Закон Чести Родов!

Все вокруг молчали.

– Драться будем в тренировочном зале.

Роден кивнула и направилась следом за Сомери. Люди расступались, пропуская их вперед. Сафелия приблизилась к ней, протянула руку и мимолетно коснулась плеча Роден. Эста одобрительно кивнула. Назефри отрицательно качала головой. Камилли и Урджин просто провожали ее взглядом. Стефан же смотрел на Зафира, который следовал за ней. Вереница учеников, пар связанных, провидцев и охранников потянулась в тренировочный зал. Олманцы и доннарийцы последовали за ними.

Тренировочный зал дома Мастеров или, как чаще называли это место – резиденции госпожи Сомери, простирался на двести метров в длину, сто метров в ширину и пятнадцать метров в высоту. Он был защищен со всех сторон куполом, ограждавшим само здание и людей, трудившихся в нем, от последствий поединков и тренировок, которые там проводились. Прежде Роден никогда не видела в нем столько людей. Они расходились по периметру зала и занимали места сторонних свидетелей. Роден и Сомери терпеливо ждали, когда последний из них войдет в помещение и закроет за собой дверь. Этим человеком стала Эмма Уилберри. Она пропустила вперед своих детей и запрела за собой дверь. Мать взглянула на Роден, едва заметно улыбнулась и кивнула ей. Роден ответила матери надменной усмешкой и все-таки обернулась к Зафиру. Он стоял в десяти метрах от нее и опирался на свои раритетные керитские мечи.

– Спасибо, – прошептала Роден одними губами, зная, что только благодаря ему олманцы и доннарийцы сейчас здесь. Что только благодаря ему эти семьи не побоялись и бросили вызов не просто Сомери, а всей ее свите, которая стоит здесь и поджидает там, за пределами этого дома. Эта свита способна убить их. Но они все равно пришли. И пришли сюда не только ради мести. Они здесь, потому что Он – приемный ребенок олманской семьи, обвиненный самим собой в преступлении, в котором не виноват, – Он попросил их об этом. И они не отказали ему.

– Поединок на смерть по Закону Родов! – еще раз огласила Сомери, и Роден повернулась к ней лицом.