Егерь

– Да, – Роден улыбнулась и пошла вперед, уводя Зафира за собой.

– А послезавтра?

– Возможно, – хмыкнула она.

Он резко остановился и вырвал руку. Она тоже остановилась, но оборачиваться не стала.

– Ты останешься со мной? – в тишине спросил он.

Она посмотрела на извилистую дорогу, уводящую вдаль, на верхушки деревьев, едва колышущиеся на ветру, на столбики подсветки, вмонтированные вдоль низкой оградки, и подумала о том, что сейчас она… …счастлива.

– Да, – ответила Роден и обернулась к своему Темному. – Да! – воскликнула она и бросилась к нему. – Да!!!

***

Шесть часов спустя. Суя.

– Не-е-ет!!! – кричала Эмма Уилберри, сидя в своем кабинете и читая распространенную по сети петицию о роспуске Совета Всевидящих. – Не-е-ет!!!

***

Три месяца спустя. Олмания.

– На мне платье еле сошлось, – жаловалась Сафелия, рассматривая плоский живот перед зеркалом. – Это все булки Зафира!

– Ага, – Роден в вечернем платье лежала на диванчике и пила лимонад из красивого бокала, – Стефан тут ни при чем. Это тебе булками так талию разнесло! – она засмеялась. – Вы Фуиджи уже сказали или ждете, когда он сам догадается?

– Ждем! – победоносно произнесла Сафелия и повернулась к зеркалу спиной. – Хм-м-м… А я ничего!

– Одеялко, не дави на жалость! Ты то, что надо!

– Обязательно было дермоспон на себя лепить на мою свадьбу? – Сафелия с укоризной взглянула на разноцветную Роден.

– Прости, но маму сегодня вечером я радовать не собираюсь!

– Зафира бы порадовала!

– Зафиру наплевать в дермоспоне я или без. У него твердое желание, – она отсалютовала подруге бокалом, – которое я с удовольствием удовлетворяю.

Сафелия закатила глаза.

– Только на людях так не делай! – добавила Роден. – Это неприлично!

Сафелия показала Роден язык.

– Ну что, – Роден поставила бокал на тумбочку и встала. – Позову твоего отца и пусть он тебя к алтарю ведет.

– Роден…

– Что? – она обернулась у двери.

– Ты самая близкая подруга, которая у меня когда-либо была. Я очень тебя люблю и рада, что мы с тобой есть друг у друга.

– У тебя гормоны сейчас из ушей попрут! – хохотнула Роден и вышла.

Она украдкой стерла слезы с глаз и помахала рукой Фуиджи. Пора. Пора официально выдать Сафелию замуж.

***

Месяц спустя. Олмания.

Роден шла по длинному проходу под руку с Сафелией. Это она настояла, чтобы к алтарю ее привела подруга, а не мать. Белоснежное платье Роден длинным шлейфом простиралось за ее спиной, и на голографической проекции то и дело возникали строки известных поэтов, написанные черным шрифтом и на разных языках. Строки о страсти, о дружбе, об уважении, о смирении и, конечно же, любви. Роден предупредила Зафира, что никаких «огненных танцев» на приеме не будет, и что она не станет повторять подвигов Сафелии, которая все-таки умудрилась станцевать с пульсарами в национальном олманском наряде на собственной свадьбе. Стефан был в ярости. Правда, Роден заметила, что он потом пустил слезу. Роден посчитала, что всему виной гормоны Сафелии, которые, очевидно, передавались половым путем.

Сафелия забрала букет и отошла в сторону. Роден улыбнулась жениху, рассматривая его национальный олманский белый костюм, чем-то напоминавший суирское мужское платье.

– У Стефана наряд одолжил? – тихо спросила она, когда ведущий церемонии начал говорить.

– Этот скупердяй ничего не дал. Пришлось самому покупать.

– Не переживай. Теперь будешь на каждый прием в нем приходить. Так мы семейный бюджет сэкономим.

– А ты все-таки без дермоспона, – Зафир улыбнулся краешком губ.

– Не всем моим обещаниям стоит верить, Темный.

Ведущий замолчал и вопросительно уставился на Зафира.

– Согласен! – произнес он.

– На что согласны? – не понял ведущий.

– Да на все согласен! – засмеялся Зафир.

Роден и зал подхватили.

– Господин Кеоне, я спросил, добровольно ли вы пришли сюда?

– Добровольно, – кивнул Зафир.

– А вы, Роденика Уилберри, добровольно ли сюда пришли?

– Добровольно, – она улыбнулась ведущему.

– Тогда, учитывая пожелания жениха, мы проведем церемонию так, как того требуют олманские обычаи.

Роден разинула рот и едва успела вопросительно посмотреть на Зафира, как он уже сгреб ее в охапку и понес по проходу мимо аплодирующий гостей.

– Ты будешь меня в озеро макать? – прошептала она, сильнее сжимая букет в руках.

– Купать буду.

– А как же мое платье?

– Я куплю тебе новое, – он улыбнулся глядя на нее.

Под всеобщий гул гостей, Зафир вынес Роден на улицу и по широкой аллее направился к озеру.

– А они с нами не пойдут? – Роден взглянула на замершую у дверей толпу.

– Нет.

– А букет можно выкинуть?

– Можно!

Роден метнула букет в сторону гостей. Не долетев, он приземлился у их ног. Назефри подхватила его и помахала Роден рукой.

Спустя минут десять пешей ходьбы Зафир остановился у кромки воды.

– Ну, что, готова? – спросил он.

– А что, можно еще отказаться?

– Готова? – переспросил он.

Она крепче обняла его за плечи.

– Я давно готова.

– Ну тогда пошли!

Он вошел в воду. Ее платье заискрило и голографическая система отключилась.

– Я люблю тебя, Роденика, – он наклонился и поцеловал ее в губы.