Егерь

– То, что я говорила тебе, – Сафелия вскинула голову и заглянула ему в глаза. – Ничего не изменилось. Я прошу тебя не жениться на ней. Не потому, что я тебя люблю и ревную. Нет, Стефан. Эберроуз и ее семья скрывают нечто очень плохое. Они опасны. А теперь они еще и боятся. Ты должен быть осторожен. Не подставляйся, Стефан, – она взяла его лицо в ладони и провела пальцами по щекам, размазывая по ним копоть. – Не позволяй им себя одурачить.

– Я принял решение не жениться на ней еще несколько дней назад, – Стефан закрыл глаза и вновь их открыл. – А сегодня я тебя похоронил. Понимаешь? Я похоронил тебя.

– Мой браслет сломался. Я не могла позвонить.

– Я знаю, – Стефан кивнул. – Но от этого не легче. Мой дар… Его больше нет. Уже три года я ничего не вижу. Поначалу я думал, что видения исчезли, потому что опасность никому не грозит. А потом… Потом Сомери подошла ко мне на приеме и намекнула, что Императору Олмании пора жениться. И конечно же, лучше кандидатуры Эберроуз мне не найти. Тогда я спросил, как ты себя чувствуешь и скоро ли вернешься домой? Сомери ответила, что если я женюсь на Эберроуз, у тебя всегда все будет хорошо. Помню, как смотрел на Сомери, а она улыбалась в ответ. Наверное, именно тогда я осознал, что дар больше никогда ко мне не вернется. Он исчез из моей жизни вместе с тобой. Мы все оказались в западне. Поначалу я не писал тебе, потому что испытывал чувство вины. Я любил тебя. Я тебя любил, а ты пожертвовала собой, чтобы спасти мне жизнь. Потом я не писал тебе, чтобы не давать ложных надежд. Я знал, что Сомери заинтересована в моем браке с Эберроуз, заинтересована в технологиях иных, в их разработках… И главным аргументом для того, чтобы я отказался от собственных желаний, была твоя безопасность. Фуиджи, Урджин и Эста находились на том же крючке. Я занял в Совете место Науба и только тогда понял слова твоего отца о том, что суиряне правят миром, в то время как все остальные – лишь пешки в их играх. А среди суирян главным было слово Сомери. Любое предложение, выносимое ею на рассмотрение Совета Всевидящих, суирская сторона и мы вместе с ними принимали единогласно. Не вписывался один Ромери, который всегда вступал с нами в спор. Роден была права, когда говорила, что смерть Ромери может быть выгодна Сомери. Мы все, каждый из нас это понял. Но еще мы знали, что ты осталась в живых. И мы не могли знать наверняка, чудо это или чей-то хитроумный план. Я думал, что самый худший день в своей жизни уже пережил три года назад. Нет, Сафелия. Я пережил его сегодня, – он погладил ее по щекам, стирая с них копоть, наклонился и прикоснулся к губам, вкушая с них гарь. – Дай мне слово, что никуда не уйдешь. Что будешь рядом, даже если мир вокруг начнет рассыпаться на части. Еще одних твоих похорон я не переживу, – он поцеловал ее, еще раз, снова и снова. – Почему ты молчишь? Или я слишком много прошу?

– Ты же знаешь, что я не могу обещать тебе этого, – она улыбнулась и сжала его лицо в ладонях. – Я не всегда буду рядом, Стефан. И настанет день, когда я уйду. Тебе придется смириться с этим и отпустить меня.

– Нет! – он схватил ее за руки. – Ты никуда не уйдешь!

Сафелия прижалась лбом к его лбу и закрыла глаза.

– Каждый из нас когда-нибудь уйдет, Стефан. Кто-то раньше, кто-то позже. Главное, прожить миг, пока мы вместе, достойно. Понимаешь, о чем я?

– Ты никогда никого не слушала. Всегда творила все, что хотела, – пробурчал он.

– Есть проблемы, Стефан. Проблемы здесь, у тебя под носом, – прошептала она. – Три года твои глаза были закрыты, и кое-кто этим пользовался. Хватит цепляться за прошлое. Я здесь. Я вернулась. И я хочу, чтобы ты открыл, наконец, свои глаза.

***

– Объявление будет кратким, – улыбнулся Зафир на камеру. – Роден Кенигстен оказала мне честь и согласилась стать моей супругой.

Вспышки, гул, вопросы, ее рука в его руке и «Закат» на пальце.

– Говорите по очереди, пожалуйста, – напомнил пресс-секретарь Императорской семьи.

– «Новости сегодня». Господин Зафир, скажите, как вы познакомились?

– Мы вместе обучались у покойного господина Ромери Беркина, – улыбался Зафир. – В его резиденции мы и познакомились.

– «Время Олмании». Как давно вы знакомы?

– Около полутора лет, – ответил Зафир.

– «Вестник Олмании». Скажите, как ваши семьи восприняли эту новость?

– Все очень рады и ждут предстоящей свадьбы с нетерпением.

– «Галактика сегодня». Госпожа Роден, расскажите, пожалуйста, почему у вас столь необычная внешность?

Зафир хотел ответить, но Роден его остановила. Она наклонилась к микрофону и улыбнулась:

– Потому что я – необычный человек.

– «Новости Суи». Госпожа Роден, это правда, что за последние три года вы трижды проходили лечение в специализированном учреждении для душевнобольных?

Тишина повисла в аудитории.

– Правда, – ответила Роден.

– Мои источники сообщают, – продолжил репортер, – что вы трижды пытались покончить жизнь самоубийством и последнюю попытку предприняли всего три месяца назад. Это правда?

– Вашим источникам лучше знать, – улыбнулась Роден.