Егерь: назад в СССР

Смутные воспоминания зашевелились в мозгу. Ничего конкретного. Чьи-то лица, голоса. Здание вокзала, словно чёрно-белый фотографический снимок. Я обнимаю какую-то женщину возле входа в вагон электрички.

Чёрт! Я ведь так и не заглянул в паспорт, на страничку прописки!

Я чуть было не повернул обратно к дому, но вовремя спохватился. Паспорт никуда не убежит. Вечером посмотрю.

В просторном кирпичном здании магазина было прохладно. Под потолком гудели синеватые лампы дневного света с решётками, похожими на рыбьи скелеты. Лампы были усеяны крохотными коричневыми точками мушиных следов.

У полупустого прилавка худенькая продавщица в белом халате увлечённо читала какую-то книгу, обёрнутую плотной бумагой. Увидев меня, она быстро спрятала книгу под прилавок и улыбнулась.

— Здравствуйте!

Она была на год или два старше меня. Симпатичная. Только лицо усталое.

— Здравствуйте!

Я окинул взглядом полки. Да, негусто. Банки рыбных консервов, сложенные в традиционные пирамиды. Сероватые макароны-«рожки» в шуршащих пакетах. Карамель «Барбарис». Водка. Плавленые сырки «Орбита».

В деревянном ящике на прилавке лежали четыре кисти мятого зелёного винограда.

Овощей в магазине не было вовсе. Молока, кефира и сметаны — тоже. Это понятно — в деревне овощи у всех свои. Да и коровы в деревне имеются.

Но как быть мне?

Хотя... Пожалуй, я знаю, с кем можно посоветоваться.

— Скажите, пожалуйста — хлеб есть?

— Хлеб привезут в четыре.

Продавщица тряхнула рыжими, подкрашенными хной волосами.

— Но очередь надо занимать заранее.

Час от часу не легче. Пожалуй, придётся выкроить день и съездить за самым необходимым в районный центр.

При мысли о районном центре в голове снова промелькнули неясные образы. Асфальтированная улица между трёхэтажными домами. Растрескавшийся тротуар усыпан тополиным пухом. Машины проезжают настолько редко, что на проезжей части вполне можно играть в футбол. Но мы с ребятами предпочитаем асфальтированную спортивную площадку возле здания профтехучилища.

На плоскую крышу училища можно легко залезть по приставной лестнице. А потом лежать на горячем гудроне и смотреть в небо.

Образы проносились стремительно, и таяли без следа.

Чёрт!

— С вами всё в порядке? — спросила продавщица.

— Да, — кивнул я, возвращаясь в реальность. — А мяса нет? Или колбасы?

Её тоненькие выщипанные брови удивлённо поднялись.

— Мяса?

Бледные губы дрогнули в улыбке.

— Вы же егерь, да?

— Да, — не понимая, ответил я.

Продавщица снова улыбнулась, потом её лицо стало серьёзным.

— Мяса у нас не бывает. Что-нибудь ещё?

В конце концов, я взял пять банок рыбных консервов, килограмм сахарного песка, два килограмма макарон и триста граммов карамели.

Продавщица пощёлкала костяшками счётов и назвала сумму. Я вытащил из кармана одну десятку и протянул ей.

— Водки не надо? — спросила женщина.

— Нет, спасибо.

— Ладно, — внезапно решившись, сказала она. — Я вам две буханки хлеба оставлю. Только зайдите попозже, перед закрытием. И рюкзак возьмите, чтобы никто не увидел.

— Спасибо, — удивленно протянул я. — А не подскажете — у кого можно овощей купить? Картошки там, огурцов, помидоров?

Продавщица бросила быстрый взгляд на дверь, словно опасалась, что кто-то может подслушивать. Поколебалась одно мгновение.

— Вы вечером подходите, к закрытию. Что-нибудь придумаем.

На улице затарахтел и смолк автомобильный двигатель. Железная дверь магазина скрипнула, на мгновение впустив солнечный свет с улицы. В магазин вошёл Володя — водитель совхозного «ЗИЛа».

Вид его вызывал сочувствие. Помятое лицо, покрасневшие глаза и запах перегара, зажёванного лавровым листом.

Увидев меня, он остановился в нерешительности.

— Андрюха! Здорово! Ну, ты как? Устроился уже?

— Ага, — ответил я.

Володя повернулся к продавщице.

— Лида, мне это... — он снова оглянулся на меня, — пачку «Примы».

Чтобы не мешать ему, я попрощался и вышел на улицу. Ну, и жара, всё-таки! После прохладного магазина, словно в баню зашёл.

Володин «ЗИЛ» стоял, чуть не прислонившись бортом к высокой ёлке, которая росла прямо у дороги. Водительская дверца беспечно распахнута.

Через две минуты из магазина вышел Володя. Он что-то бережно придерживал под спецовкой. Володя махнул мне рукой, запрыгнул в кабину. «ЗИЛ» загрохотал и укатил в направлении мастерских.

А я отправился в медпункт. Но перед этим вытащил из рюкзака кулёк с конфетами и переложил в карман.

Не успел я подойти к зданию, как дверь распахнулась. Оттуда буквально вылетел тот самый тракторист, что приходил ко мне позавчера. Правая щека у него была куда краснее левой. Голубую майку в пятнах мазута он так и не сменил.

— И больше не приходи, Колька! Иначе Фёдору Игнатьевичу скажу! — прокричала из медпункта Катя.

— Тебе чего? — рявкнул тракторист, увидев меня.

— Повязку сменить, — дружелюбно ответил я.

— Щас сменишь! — прошипел он и сжал кулаки.

Я не стал ждать. Руки сработали сами.

Левой от пояса в подбородок. Правой — в нос. Носком сапога по голени.

— ....!

Колька присел, одной рукой хватаясь за голень, другой зажимая нос. Между пальцами сочилась кровь.

Я шевельнул плечами, скидывая рюкзак в траву. Ну, давай!

Внутри бушевал адреналин.