Егерь (СИ)

Ждать пришлось ещё два часа, уже начался доклад, его вёл Косыгин, что-то там про очередную пятилетку за три года по сельскому хозяйству. Слушали его очень внимательно, у всех такие серьёзные лица были. Я хорошо видел их с помощью маленького бинокля. Сами мы укрылись под потолочными панелями зала и всё видели и слышали хорошо. Часы у нас были синхронизированы, поэтому все командиры групп сейчас напряжённо наблюдали за секундными стрелками. И как только они коснулись нужной отметки, я, как и другие командиры дал отмашку. Наёмники, что внимательно на меня смотрели, уже успели натянуть маски. Так же сделали и мы с Толиком, а сейчас, после отмашки, пробили потолочные плиты, они кусками полетели вниз и скользнули по тросам вниз. Мы с Толиком сверху из люлек прикрыли их, короткими очередями сбив с ног сотрудников конторы в штатском и милиции у дверей, последние были в форме. Ликвидировав охрану в зале, да и было её немного, и пока те, что спустились вниз, разбегались, чтобы занять свои позиции, мы, тоже используя карабины, с Толиком спустились вниз. Наверху остался один наёмник, со снайперской винтовкой и автоматом.

Когда пол жёстко ударил в подошвы сапог, я отстегнул карабин и побежал к сцене. Вокруг слышалась глухая из-за стен стрельба, другие группы зачищали здание Дворца и занимали позиции, готовясь к отбитию возможного штурма. Но пару часов у нас есть, пока подтянут силы и ведутся переговоры. Дело-то серьёзное, вон, под прицелом автомата наёмника сидел на своём месте Брежнев в окружении своих близких людей. В этот раз бойцы 'девятки' оплошали. Шесть трупов, против одного наёмника. Он был тяжело ранен, так что его свои добили, чтобы он не отвлекал нас и не ослаблял.

Взбежав на сцену, я подбежал к трибуне, рукой оттолкнул Косыгина, он, так же как и большая часть присутствующих пребывал в шоке, и сказал в микрофон:

— Внимание, мои люди стреляют без предупреждения. Всем кто встал, немедленно вернуться на свои места. Впоследствии если кто оторвёт задницу от сиденья, сразу получит очередь. Намекну, пули мощные пробьют не только его, но и соседей, так что советую следить за своими соседями и не допускать подобного.

То, что я не шучу, было хорошо видно, многие поддавшись панике, бросились к проходам и наёмники не стеснялись, выпуская магазин за магазином. Так что в проходах осталось лежать больше сотни людей, как мужчин, так и женщин, но такая жестокая позиция сделала своё дело, многие вернулись нас вои места, шум стихал, становилось тише. Так что, выдав это сообщение, я обернулся и стал рассматривать сидевших на сцене на своих местах фактически правительство Союза, всех тех, кто управлял им, пока наёмники выгоняли других делегатов с балкона и сгоняли их в зал. Мест освободилось теперь много, должно хватить. Были слышны мольбы раненых, мольбы их знакомых помочь с перевязками. Никто не помогал, наемники, закончив сгонять всех в один зал, просто стояли у стен, направив оружие на делегатов. Установилось некоторая тишина разбавляемая стонами раненых, и шепотом заложников.

Ну а я всё стоял у трибуны, Косыгин с моего разрешения вернулся на своё место, и разглядывал правительство Союза.

— Ну что субчики, попались? Надеюсь, вы должны понимать, что за все, что вы натворили, пришло время наказания?.. — слышали меня все, микрофоны были включены, камеры писали, операторы и ответственные за звук занимались своим делом, под охраной. — Я имею острое желание перебить всех вас, всех зажравшихся на своих постах чиновников, для которых главная задача только нахапать побольше и жить как хочется. Какие вы, блядь, слуги народа?! Вы, твари, не слуги, вы хозяева. Самые настоящие хозяева. Уничтожили дворянство и духовенство и что из этого? Да вы заняли их место. Как не крути, но вы одно и тоже, выполняя те же обязанности, под сладкоречивыми лозунгами создавая фанатиков, которые на вас молятся и ничего не понимают… Что делают с паршивой овцой? Её режут, а тут все паршивые овцы, и если кто надеется выйти отсюда живым, сразу говорю, такого не будет… Хотя нет. В каждом паршивом стаде, имеются те овцы, которые действительно считают себя слугами народа и живут соответственно, не для себя, а для людей, делая всё для этого. Моя сущность прямо кричит уничтожить их вместе с остальными. Но я делать этого не буду. Конечно, со стороны, кажется, что я выпускаю своих нанимателей, но это не так, просто я тоже болею за эту страну и отпущу тех, кто достоин этого. Даже тех, кто хапал для себя, но не забывал и о народе. Даже такие достойны жизни, потому что на их места придут настоящие хапуги, те кого взрастили ВЫ, так что они понимают что и о гражданах Советского союза нужно беспокоиться… Машеров, встаньте!

Тот сидел неподалёку от Брежнева, на сцене, с главами республик. Чуть помедлив, он встал, и на нём скрестились взгляды всех приустающих.