Египет под властью Мухаммада Али (1806-1821)

В конце рамадана мухтасиб усилил свои притеснения. Он послал своего глашатая в Старый Каир с оповещением для христиан — армян, греков и сирийцев, чтобы те очистили построенные ими по берегу Нила дома, которые они разукрасили и в которых они поселились, соорудив их. [Им было объявлено, чтобы они] возобновили ношение одежды, которую они носили раньше, то есть чтобы они носили голубые чалмы, чтобы не пользовались лошадьми и мулами, не брали рысаков, чтобы не нанимали [в качестве] слуг мусульман. Высокопоставленные христиане обратились к паше с жалобой, а он держал их сторону, так как они были в числе почитаемых государственных сановников и советчиков господина паши и его приятелей. Мухтасиб объявил также через своих глашатаев, чтобы все бреющие бороду перестали бриться, а ведь все солдаты и большинство пожилых турок бреют бороду, даже если это престарелые люди. Им объявили о распоряжении отрастить бороду, что противоречит их правилам и что они считают смертным грехом.

Неприязненно относился к мухтасибу и сейид Мухаммад ал-Махруки из-за того, что тот занялся товарами купцов и делами населения квартала ал-Гурийа, находившихся в ведении сейида ал-Махруки.

Тем временем прибыли сосуды с маслом для 'Абдин-бея, и он послал верблюдов в Бгулак, чтобы доставить его. Мухтасиб узнал об этом, отобрал масло и водворил его на свой склад. Верблюды возвратились ни с чем, и погонщики сообщили своему господину о наложенном мухтасибом аресте на масло. 'Аб-дин-бей послал большое количество солдат, и те извлекли масло из склада и забрали его, а мухтасиба при этом не было. Случилась еще как-то, что мухтасиб свирепо избил дубинкой солдата-арнаута упомянутого 'Абдин-бея, и тот едва не умер. Это усилило ярость 'Абдин-бея, он поехал к катхода-бею и стал поносить мухтасиба, а случилось, что в одно и то же время на него поступило много жалоб. Катхода-бей доложил об этом паше, и тот распорядился передать мухтасибу, чтобы тот прекратил подобные действия. Катхода-бей вызвал его, прикрикнул на него и приказал ему не выходить за пределы управления торговцами и теми людьми, на которых распространялась власть прежних мухтасибов, чтобы перед ним были весы и чтобы он наказывал провинившихся курбашем[890], а не дубиной.

Месяц шавзал 1232 года начался в четверг (14.VIII.1817). Мухтасиб на время праздников прекратил работу, и среди простонародья разнесся слух об его отставке. Этому откровенно обрадовались, и торговцы все находившееся у них на виду масло и сыр попрятали с глаз и вернулись к прежнему мошенничеству, обману, повышению цен. Некоторые из них запер ли свои лавки, отправились на прогулки и организовали пиры.

4-го числа [этого месяца] (17.VIII.1817) повесили в различных местах большое /281/ количество лиц; говорили, что это воры и фальшивомонетчики; они были заключены в тюрьму в течение рамадана.

[В этот день] мухтасиб не выезжал по делам, вместо него проехал с весами его хазандар. Затем выехал также мухтасиб с дубиной в руке, но без прежнего высокомерия. Его полномочия не распространялись на христиан, не говоря уже о прочих.

10-го числа в субботу (23.VIII.1817), из крепости вынесли священное покрывало для Ка'бы, пронесли его по центральным улицам и оставили в мечети ал-Хусайни.

В субботу, 17-го числа (30.VIII.1817), провезли махмал, и амир ал-хаджж выехал через ворота Баб ан-Наср. В Инбабу и Булак прибыло большое количество паломников-магрибинцев. Они стали закупать у феллахов овец, резать их и продавать [мясо] в Булаке на улицах, не взвешивая, а на глаз; много людей покупало [это мясо] у них и очень просчиталось, так как переплачивали вдвое. Большинство по необходимости покупало у них, так как мясо, приносимое мясниками со скотобойни, было скверного качества. Паше поставляли из провинций и деревень овец, которые становились тощими в пути из-за того, что их не кормили и не поили; много овец подыхало, и их тоже выдавали на вес мясникам для продажи жителям.

Там было мясо уже с душком и такое, которое вызывает отвращение. По этой-то причине люди и были вынуждены покупать мясо у этого племени [магрибинцев] в ущерб себе и переносить то, что во вред их натуре, то, что огорчает их. Между магрибинцами и некоторыми солдатами произошли стычки, и среди них были убитые и раненые. Паша и правители сделали вид, что не заметили этого, из опасения, как бы не вспыхнула смута. Паломников было очень много, и они заполнили улицы и переулки. Затем паломники-магрйбинцы отправились.

Прибыл также караван [паломников] из Марокко с двумя сыновьями султана Сулаймана и с сопровождающей их свитой. Паша устроил великолепный въезд и поручил сейиду Мухаммаду ал-Махруки встретить их должным образом, поселить их в доме по соседству с мечетью ал-Хусайни и оплатил расходы, соответствующие их рангу. Они привезли подарки паше большое количество мулов, шелковые бурнусы и прочее.