Египет под властью Птолемеев. Иноземцы, сменившие древних фараонов. 325–30 гг. до н.э.

Более перспективной в этом плане была хора, где греки и египтяне имели общие интересы, причем вторые играли в партнерских отношениях главную роль. Они должны были говорить на греческом языке, чтобы иметь возможность вести дела с чиновниками, но в остальном навязывали иноземцами свои правила игры. Это было вполне естественно, так как греки, жившие за пределами столицы, начинали считать Египет своей родиной. Они женились на египтянках, давали детям египетские имена, ели египетский хлеб из кукурузной муки, пили египетское пиво, сваренное из местного ячменя, клялись именами Зевса и Амона-Ра и поклонялись как Деметре, так и Исиде.

Для того чтобы упрочить эту связь, Клеопатра предложила египтянам занять земли по соседству с наделами бывших наемников и разрешила им передавать свои владения по наследству. Одновременно она присматривалась к разбросанным по стране еврейским общинам и устраивала на государственные должности, которые прежде занимали исключительно греки, египтян и сирийцев.

Разговоры о войне, доставшиеся по наследству от Поликрата, помешали Клеопатре выполнить задуманное. После вступления на престол слабохарактерного Селевка IV в Сирии начались беспорядки, и, посчитав обстановку вполне подходящей для того, чтобы отвоевать Келесирию, александрийцы стали требовать, чтобы Клеопатра начала военные действия. Но регент не поддалась на уговоры. Она получила доходы от этой области в качестве приданого и не хотела рисковать своим состоянием и наследством собственных детей ради сомнительного предприятия. К тому же Клеопатре не нравилась сама идея войны, ведущейся под флагом мести, исход которой невозможно предугадать, а связанные с ней расходы и убытки – подсчитать.

Так или иначе, сохранять мир в ситуации, при которой в одном государстве страстно желают избавиться от воспоминаний о позорном поражении, а в другом – посрамляют собственного правителя за то, что он слишком боится воспользоваться представившейся возможностью, было крайне трудно. Когда Селевка закололи кинжалом, а его брат Антиох IV в 176 г. до н. э. захватил трон, не считаясь с правами законного наследника Деметрия Сотера, Клеопатра оказалась в еще более щекотливом положении.

Данное событие заставило регента поторопиться с коронацией юного Птолемея Филометора. В тот момент ему было всего 16 или 17 лет. Но его отец стал царем Египта, когда был еще младше, и Клеопатра полагала, что династия окажется в большей безопасности, если на трон сядет его законный наследник. Она знала, что ее брат Антиох IV амбициозен и обладает горячим нравом, и не была уверена в своей способности предотвратить войну. В итоге в 173 г. до н. э. Птолемей Филометор стал царем Египта. Обряд коронации проводился в соответствии с уже установившейся традицией. В Александрии телохранители с помощью криков избрали юношу своим царем, а в Мемфисе египетские жрецы подтвердили его право на престол. Затем в соответствии с египетским обычаем был заключен брак между молодым правителем и его сестрой Клеопатрой[49].

Этот поступок стал последним политическим шагом Клеопатры, матери царя, – через несколько месяцев она скончалась. Она не внесла значительного вклада в сферу управления Египтом, но заслуживает того, чтобы наряду с Клеопатрой VII стать частью истории династии Птолемеев и чтобы ее запомнили как мудрую и великодушную правительницу и регента, сумевшего вдохнуть в династию царей Египта новую жизнь, даже несмотря на то, что ей так и не удалось претворить свои планы в реальность.

Трое детей Клеопатры оплакивали ее смерть. Юные царь и царица стали называть себя Филометорами, «Любящими мать», а в Птолемаиде, достойном детище первого из Птолемеев, в память о ней был построен прекрасный храм. Покойная царица вполне заслужила такую честь, ибо была верной женой и заботливой матерью, и Филометор взял от нее очень многое.

Он был эрудированным человеком и, возможно, даже интеллектуалом. Филометор поощрял науки с таким же рвением, как и первые Птолемеи. Благодаря его покровительству вновь взошла уже почти полностью закатившаяся звезда Мусейона. Это был период критического разбора и обсуждения текстов. Пионером в данной сфере стал Аристофан Византийский, примеру которого последовал его ученик Аристарх Самофракийский. Оба они были выдающимися учителями, но первый из них обладает бо́льшими претензиями на признание, так как, судя по всему, именно благодаря ему в произведениях древнегреческой литературы появились знаки ударения и пунктуации.