Египет Рамсесов

Процессия с трудом добирается до гробницы.[647] Здесь тоже стоят маленькие лавочки, где торговцы разжигают курильницы с ручкой и охлаждают воду в больших глиняных кувшинах. Богиня Запада невидима и предстает перед людьми только в образе сокола на стеле. Саркофаг снимают с катафалка и ставят перед стелой. Вдова падает на колени и обнимает его обеими руками. Один из мужчин делает маленький колпачок из волос и благовоний, подобный тем, которые водружали на голову гостей в дни приемов. Плакальщицы, дети, члены семьи бьют себя руками по голове еще отчаяннее, чем в начале церемонии. Но жрецам необходимо выполнить очень важный обряд. Они уже расставили на столе самое необходимое для «тризны» – хлебцы и кружки с пивом, а рядом положили какие-то странные предметы: тесло, тесак в форме страусового пера, муляж бычьей ноги, палитру с двумя завигками на краях. Эти предметы понадобятся жрецу, чтобы устранить последствия бальзамирования и вернуть усопшему возможность двигаться. Он снова сможет видеть. Он откроет рот, чтобы говорить и есть (так называемый обряд «отверзания уст и очей»).

Момент расставания приближается. Скорбь присутствующих достигает предела. Вдова начинает первой: «Я жена твоя, Меритра, о великий, не оставляй меня. Неужели ты хочешь, чтобы я от тебя удалилась? Если я уйду, ты останешься один. Кто будет там с тобой, в твоем окружении? Ты так любил пошутить, а теперь ты молчишь, ты не говоришь со мной!»

Прощание с покойным перед входом в гробницу

Ей вторят хором женщины: «Горе, горе! Плачьте, плачьте, плачьте не переставая! Добрый пастырь ушел в страну вечности. Толпа людей удалилась от тебя. Теперь ты в стране, которая любит одиночество. Ты, кто любил шевелить ногами, чтобы ходить, теперь ты пленен, запеленат, связан. Ты, кто имел столько тонких одежд, теперь ты спишь в пеленах!»

Остается только спустить саркофаг в гробницу и расставить там погребальную утварь.[648] Катафалк теперь пуст. Давшие его напрокат жрецы отвезут его в город, где их уже дожидаются другие клиенты.

Гроб в форме мумии опускают в прямоугольный каменный ящик; он вырублен заранее, украшен рельефами и поставлен на место. Некоторые предметы – трости, оружие и, может быть, амулеты – кладут рядом с гробом и закрывают каменный саркофаг тяжелой крышкой. Около него ставят ящик с канопами, лари со статуэтками-ушебти и прочую утварь. Главное, не забыть то, что прежде всего понадобится покойному, – пищу для его рта и, как мы их называем, «прорастающих Осирисов» – деревянные каркасы, напоминающие мумию Осириса, обтянутые грубой тканью. Их наполняли смесью ячменя с песком и поливали в течение нескольких дней. Ячмень прорастал. Когда побеги достигали двенадцати- четырнадцати сантиметров, им давали засохнуть на корню и затем заворачивали в пелены. Египтяне надеялись ускорить воскрешение усопшего, ибо Осирис прорастал точно так же до момента своего возрождения. В более древних гробницах той же цели служили вазы, разделенные на две части поперечной перегородкой с дырочками. В нижнюю часть наливали воду, в верхнюю клали луковицы водяной лилии. Она выпускала корни, которые через отверстия спускались к воде, а вверх луковица выбрасывала стебли через одну, а иногда через три горловины, и лилия расцветала. Этот обычай, очень распространенный в эпоху Среднего царства, позднее был забыт, когда на смену цветущим вазам пришли «прорастающие Осирисы» – еще одна победа культа Осириса над древним солнечным культом.[649]

Изображение гробницы Осириса в храмах греко-римского периода

(вверху – «прорастающий Осирис», внизу – Исида и Нефтис у гроба Осириса)

X. Поминальная трапеза

Когда в подземной усыпальнице все было расстамено по местам, жрец и его помощники удалялись. Каменщик замуровывал вход. Однако родственники и друзья, которые проводили усопшего до его вечного жилища, не торопились уходить. Такое горе и волнение пробуждали аппетит. Носильщики, доставившие все, что нужно покойнику, не забыли и о пище для живых. Все собирались в самой гробнице, либо перед входом в нее, либо чуть поодаль, в легких беседках.[650]

Арфист, повернувшись лицом к тому месту, где покоилась мумия, начинал с восхвалений всего сделанного для усопшего: «Ты воззвал к Ра, тебе внимает Хепри и отвечает Атум. Владыка вселенной сделает все, что тебе нравится… Ветер Запада долетает до тебя, до твоего носа. Южный ветер для тебя превращается в северный ветер. Помещают твой рот к сосцам коровы Хесат. Ты становишься чистым, чтобы созерцать солнце. Ты совершаешь омовение в божественном водоеме… Все твои члены вполне здоровы. Ты оправдан перед Ра. Ты бессмертен перед Осирисом. Ты принимаешь наилучшие приношения. Ты насыщаешься, как на земле. Твое сердце успокоилось в некрополе. Ты пришел в свое обиталище с миром. Боги Дуата (преисподней. – Ред.) говорят тебе: „Приди к твоему Ка в полном спокойствии!“ Все люди другого мира – в твоем распоряжении. Ты призван излагать просьбы перед великим (богом). Ты вершишь правосудие, Осирис-Чанефер правогласный».[651]